ИДЕАЛЬНОЕ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО

Первая страница 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Дискуссии

IX. ТЕОРИЯ ИДЕАЛЬНОГО ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА.

Крайне динамичная современная реальность позволила сократить до минимума время проверки основных положений теории СЛМ. В частности, вполне связным и адекватным получилось толкование заметных политэкономических феноменов и событий (включая критику с позиции СЛМ-представлений главных обществоведческих лжеучений, уровня классической экономической теории). По мнению автора, после такой апробации солидарно-либеральное представление человека стало вполне пригодно для решения прикладных задач научного обществоведения, начиная с самых актуальных – с ответов на ключевые вопросы современности: что делать и зачем.
Начнём с последнего вопроса - зачем? (С определения конечной цели масштабных общественных преобразований, которая в заголовке раздела была анонсирована как идеальное постиндустриальное общество. Далее, для краткости, заменяемое аббревиатурой ИПО). В теории СЛМ фигурируют четыре постиндустриальные конфигурации. Первой по старшинству располагается марксистский проект коммунистического общества. Отнести его к категории постиндустриальных формаций позволяет базовый тезис К.Маркса, согласно которому коммунизм является необходимым и достаточным условием роста общественной биоэнергетики/благосостояния от уровня, достигнутого ведущими индустриальными державами в конце 19-го века. Также, в марксизме отсутствуют какие-либо противопоказания к неограниченному росту биоэнергетики коммунистического общества.
(В теории СЛМ критерием «постиндустриальности» определено самое логичное условие - пребывание общества в верхнем интервале диапазона биоэнергетической обеспеченности. Именно там происходят специфические изменения социальных систем, которые качественно отличают постиндустриальные общества от нижележащих - индустриальных и доиндустриальных. Кстати, знакомство с теорией СЛМ, хотя бы на уровне общих законов и терминологии, является необходимым условием нормального восприятия данной работы. В противном случае объём последней пришлось бы увеличить на порядок. Также читателю весьма желательно иметь представление о новейшей российской истории, поскольку текущее состояние России замечательно максимальной удалённостью от ИПО и крайне информативно как характерное предельное состояние, когда главные социальные факторы доведены до своего «физического» отрицательного максимума, до понятного даже неспециалистам абсурда, хорошо иллюстрируя практикой/экспериментом выводы данной работы «от противного».
Весьма полезно и знание основ современной/классической экономической теории, далее сокращённо именуемой - КЭТ. Благо, теперь эта «наука» преподаётся даже в средней школе. Современная редакция КЭТ служит идеологической платформой общества, занимающего среднее положение между российским феодальным бардаком и искомым ИПО, содержа рациональное зерно, которое разумно заимствовать, не дублируя уже сделанную работу. Вздорная же, демагогическая часть КЭТ весьма показательна тем, что косвенно подчёркивает именно те факторы, которые не позволяют современному постиндустриальному капитализму трансформироваться в ИПО естественным ходом вещей и поддерживают прямо противоположную, «антиидеальную» кризисную тенденцию.)
Возвращаясь к ущербным постиндустриальным СЛМ-формациям. Два некоммунистических варианта формируются естественным образом, без помощи обществоведов-теоретиков, как это произошло в промышленно-развитых странах Запада и Юго-Востока, где к началу 21-го века сложились постиндустриальные буржуазные монархии/диктатуры (в одних - вырождением буржуазной демократии, в других - ударной рыночно-технологической модернизацией доиндустриальных буржуазных монархий и социалистических режимов). Кроме того, приобщались к постиндустриальности и ряд стран, не обладающих собственным производственным или ресурсным потенциалом. Им было достаточно наняться марионеткой к богатой метрополии (в условиях докризисного изобилия и острой международной конкуренции на эту услугу был заметный спрос). Внешняя спонсорская и кредитная подпитка поднимала таких голодранцев до постиндустриальности, предоставляя сверхпроизводительный (по индустриальным меркам) источник благ. Текущий экономический кризис наглядно продемонстрировал эфемерную сущность такой «наведённой» постиндустриальности - когда без подачек союзников, с оттоком спекулянтивного капитала, лидеры вчерашнего роста - прибалтийские и прочие «тигры» - на глазах превращаются в доиндустриальных банкротов.
В тот же период, в России и ряде постсоветских государств, через распад социалистической формации и дикий рынок краденого сформировался постиндустриальный феодализм. Там же, где социализм устоял или где кризисная ситуация потребовала максимальной мобилизации общества, сложились элементы последней, четвёртой конфигурации – постиндустриального социализма, отчасти воплощённого в таких странах как Белоруссия, Куба, Северная Корея, Приднестровская Молдавская Республика. Венесуэла тоже последовательно набирает постиндустриально-социалистическое качество. Если бы советская госэлита горбачёвского периода не была такой гнилой и бездарной, и мировые экономические условия сложились поудачнее для советского сырьевого экспорта, СССР вполне мог бы некоторое время сочетать доминирующую госэкономику и высокую постиндустриальную биоэнергетику.
Утопичный коммунистический проект К.Маркса был ущербен изначально и сегодня представляет чисто справочный интерес как характерная предельная конфигурация (в проекте) и показательный социальный эксперимент (при реализации). Три другие формации из упомянутой четвёрки, уже реализованные и потенциально реализуемые в постиндустриальной реальности, имеют серьёзные изъяны, несовместимые с нормальной жизнедеятельностью социума, причём дальнейшее повышение общественной биоэнергетики (уровня постиндустриальности) их недостатки лишь усугубляет. Что, в совокупности, и делает нишу ИПО свободной а задачу разработки соответствующей формации - более чем актуальной.

1. Обобщённые характеристики ИПО.

Параметры, комбинация которых в теории СЛМ характеризует общественную формацию, сильно отличаются по смыслу и логике от набора философских понятий, традиционно используемых для описания социальных качеств/состояний. Поэтому, для оценки СЛМ-формаций в привычных для публики «единицах измерения», философско-эмоциональные понятия надо транслировать в пространство СЛМ-координат. Ограничимся пятью популярными положительными качествами, с которыми современное просвещённое общественное мнение более всего ассоциирует «идеальность» социума (прирост которых однозначно связывается с социальным прогрессом). Постулируем, что искомым идеальным состоянием общества будет совокупный максимум следующей пятёрки:
1. индивидуальная свобода,
2. благосостояние (индивидуальное и общественное),
3. демократия (народовластие)
4. стабильность (антикризисность)
5. справедливость (в распределении/обороте благ/ресурсов).
Соответственно, решением задачи ИПО теперь будет такая конфигурация общества (такое сочетание СЛМ-макропараметров), которая обеспечит суммарный максимум данной пятёрки при сколь угодно высокой производительности промоборудования и инструментов (при неограниченном росте внешней, инструментальной биоэнергетики человека, его «производительности труда»).

2. Свобода.

Препарирование ИПО начнём с первого качества, со свободы (понимаемой как ширина спектра доступных индивидууму действий). Чем больше для конкретного человека набор реализуемых (при наличии желания) приложений его индивидуальной биоэнергетики, тем этот человек свободнее. Чем выше интеграл такой личной свободы по гражданской массе, тем выше уровень свободы общества в целом.
По логике СЛМ, определяет ширину вышеупомянутого спектра соотношение свободной личной биоэнергетики человека (запаса, превышающего прожиточный минимум) и «высоты» препятствий (потенциальных барьеров), стоящих на пути его возможной деятельности. Например, заполярный туземец является крайне несвободным человеком, поскольку тощий набор доступных ему усилий/работ жёстко ограничивается считанными операциями по элементарному выживанию. Любые, не относящиеся к таковым (к непосредственной добыче пропитания и тепла) затратные действия резко ухудшают состояние несчастного, отнимая столь дефицитные силы и ресурсы. Теоретически, такого человека можно было бы «освободить», используя, например, энергетику недр - ядерную или нефтегазовую, но потенциальные барьеры на пути освоения подобных ресурсов колоссальны, на многие порядки превышают биоэнергетику кустарной самодеятельности. В самом общем виде подобную несвободу задаёт сочетание низкой собственной биоэнергетики и высоких природных барьеров (при низких барьерах социальных/человеческих – соседствующие чукчи минимально ограничивают свободу друг-друга).
Таким же связанным по рукам и ногам может оказаться и большой босс, круглосуточно воюющий с конкурентами. Когда вся подконтрольная ему колоссальная, наисовершеннейшая корпоративная биоэнергетика сковывается в клинче близкими по силе противниками и не может быть потрачена ни на что другое кроме противоборства. (Здесь несвободу задают, исключительно, экономические рукотворные барьеры, возводимые такими же боссами, при незначительных барьерах природных).
По тем же основаниям, в результате краха СССР (развала и распила советского государства) 90% российского населения заметно потеряло в личной свободе поскольку вся их новая «свободно-рыночная» жизнедеятельность теперь свелась, в лучшем случае, к функции дешёвого винтика в частой бизнес-машине, а в худшем - к нищенскому бюджетно-пенсионному прозябанию. За счёт резкого сокращения сферы общественных благ, ничем не скомпенсированного, люди сильно потеряли в биоэнергетики, а барьеры лишь сменили форму и хозяев. Глубочайший экономический спад, явная утрата национального сувернитета и деградация политической жизни, дно которых было достигнуто именно при Ельцине, в «свободных 90-х», интегрально свидетельствуют о бесспорном понижении уровня реальной свободы в постсоветской России даже относительно застойного и перестроечного периода.
Согласным с таким подходом окончание текущей главы можно пропустить, сразу перейдя к главе следующей. Остальным же предлагаю ознакомиться с расхождениями
Биоэнергетическая трактовка существенно расходится с доминирующим сегодня определением (фигурировавшим ещё в антисоветской пропаганде), выделяющим в целях человеческой деятельности узкую категорию так называемых «общечеловеческих ценностей», возможности достижения которых только и учитываются по статье «степеней настоящей свободы». Причём, перечень и иерархия этих «ценностей» может произвольно варьироваться в зависимости от текущего пропагандистского заказа. Так бывшим колониям и постсоветским государствам навязывается стандартный пакет либеральных, «освободительных» реформ, имеющий в своей основе политическую и экономическую прозрачность туземных границ (для людей, капиталов, товаров, пропаганды), и решающий единственную задачу: как обеспечить зарубежным «ведущим демократиям» свободу рук на политическом и экономическом поле неоколоний.
С точки зрения «общечеловеческих» принципов, заполярный туземец является вполне свободным человеком поскольку государство над ним не довлеет, он может свободно передвигаться, говорить, политически и художественно самовыражаться, вольно распоряжаться своими оленями и т.д. Такой же «настоящей» свободы вкусил по мнению западных идеологов и гражданин потсоветской России, когда с крахом советского режима ему разрешили катиться из страны на все четыре стороны, учреждать партии и компании, покупать\продавать валюту, квартиры, заводы, СМИ и пр. Соответственно, и Россия мгновенно стала «Свободной Россией».
Примечательно, что сегодня российские проводники импортных «общечеловеческих ценностей» проливают горькие слёзы о свободах ельцинского периода, «завоёванных на баррикадах» и уничтоженных безжалостной путинской диктатурой. Для них, для наёмников и подрядчиков зарубежной пропагандистской машины, ельцинское время было золотым – при более вменяемом следующем президенте хвост им здорово прищемили, лишив прежних вольностей, да и кризис срезал щедрые западные гранты на «демократизацию». Но для остальных россиян за путинскую восьмилетку реальной свободы явно прибавилось, поскольку они стали в большей степени сносно жить и в меньшей – экстремально выживать, чем при первом президенте. Хотя и сегодня уровень свободы рядового гражданина «свободной России» остаётся гораздо ближе к вышеупомянутому туземцу заполярья, чем к той средней норме, которую способны обеспечить ресурсы нашей территории проживания.
Эфемерность реального содержания западной, «общечеловеческой» свободы лишний раз продемонстрировал текущий экономический кризис. Он показал, что самые свободные и благополучные на планете трудящиеся золотого миллиарда в значительной части являются иждивенцами и благоденствуют только за счёт колоссальных расходов казны, повсеместно превышающих возможности бездефицитных госбюджетов. Стоило в кормушках - государственной и кредитной – показаться дну, как в постиндустриальных обществах, ещё вчера лидирующих по уровню жизни и росту производства, многие осталась с совершенно недостаточными для устойчивой жизнедеятельности крохами (с рабочими руками да домашним скарбом). Теряя работу в частном или казённом предприятии такие люди «физически» привязываются к единственному источнику жизнеобеспечения - государственному пособию, что бесконечно далеко от свободного выбора жизненных альтернатив. Усугубляет их несвободу склонность хвалёного «гражданского общества» управляться более тупым потребительским популизмом нежели рациональными стратегическими соображениями. (Что, в частности, позволяет абсолютно демократически, при общем одобрении, влезать всей страной в долговую кабалу).
То, что простые граждане западных стран-лидеров обладают максимумом т.н. гражданско-политических свобод, не произвело заметного антикризисного эффекта. Столкнувшись с реальной перспективой потери в благосостоянии эти «свободные люди» повели себя как типичные нахлебники, способные, исключительно, на демонстрацию своего недовольства. Если бы рядовые европейцы были свободны не только в выражении своего мнения, но и в повседневной созидательной деятельности, то они, во-первых, не позволили бы обвешать себя долгами, и во-вторых, не тратили бы попусту время на демонстрацию своего очевидного недовольства, а самостоятельно выявляли и устраняли кризисный негатив, совместно действуя в экономической и государственной области (в чем, собственно, и состоит смысл единственный рациональный пресловутого «гражданского общества»). Когда же все варианты народных действий ограничиваются правом затянуть пояса, пошуметь на пустой желудок и выбрать нового поводыря, то это крайне сомнительная свобода, даже на фоне диктатуры, при которой недовольным не положено шуметь и менять правителей.
По логике теории СЛМ человек, обладающий достаточной для свободной жизнедеятельности инструментально-ресурсной биоэнергетикой (к которой, для преобразования в жизненные блага, надо только приложить человеческую мотивацию), по определению не может быть безработным, нахлебником и банкротом. Например, в американских штатах начала 19-го века местная буржуазия очень сокрушалась о дороговизне пролетариев, не желавших работать за привычные для английской метрополии гроши или мыкаться безработными. Вместо этого простой люд массово уходил фермерствовать на свободные западные земли - осваивать природный ресурс, обеспечивавший ему куда большую свободу и независимость, нежели в крупных городах, живших по нормам самой свободной и демократичной на тот момент Англии.

3. Государственная энергия.

Определив индивидуальную биоэнергетику и ограничивающие её барьеры первичными факторами уровня свободы, рассмотрим их более подробно, выделив две составляющие: биоэнергию хомо-сапиенса, относящуюся к области государственных действий (с соответствующими барьерами) и другую часть, которая обеспечивает функционирование индивидуума как субъекта экономики. Поскольку каждая из этих двух компонент включает специфичную энергию и информацию, то в итоге мы имеем четыре фактора, максимальный рост которых и должна обеспечить искомая конфигурация ИПО. Начнём исследовать четвёрку с «государственной энергии» индивидуума. (С той энергии, которая реализуется хомо-сапиенсом в области государственных/политических действий, преобразуясь в соответствующие блага.)
Как показывает многовековой опыт (и утверждает СЛМ-закон солидарного преимущества), наиболее эффективной/рентабельной формой производства благ государственной категории является - солидарная. Для рядовых граждан такой режим создает благоприятные фоновые условия, минимизирующие индивидуальные усилия\действия по самообеспечению госблагами (прежде всего, в защите прав гражданина - его жизни\собственности во всех их проявлениях), поскольку они предоставляются всему населению скопом, освобождая значительные индивидуальные ресурсы/биоэнергия, используемые для расширенного производства других благ, умножающих личное и общее благосостояние.
Соответственно, чем более развито/цивилизованно общество (чем выше его биоэнергетический уровень), тем большая доля государственных благ производится в нём силами всего общества и его централизованных госинститутов. И наоборот, чем общество архаичнее и ближе к анархии, тем в большей степени его гражданам приходится кустарно тачать госблага (в частности, самооборону), с предельно низким КПД, в ущерб остальной деятельности, усугубляя тем самым свою отсталость.
Наглядный пример крайнего государственного антисолидаризма показывает современная Россия, в которой значительная доля благ государственной категории производится кустарно и по-феодальному (посредством негосударственных коллективных образований - корпораций, кланов, ведомств, банд и пр. - заботящихся только о своих членах). Такое состояние объясняет, в частности, абсурдную для 21-ого века местную склонность к архаичным атрибутам самообороны: каменным крепостным заборам, тюремным оконным решёткам, бронированным дверям, легионам охранников, неформальным связям с правоохранителями и криминалом. Колоссальные издержки на оборонную самодеятельность и на распоясавшийся криминал, консервирует российское общество в застойно-депрессивном состоянии, пуская на ветер дефицитные ресурсы и предельно демотивируя граждан к созидательному труду (невозможностью надёжно защитить его результаты).
Возвращаясь к государственной энергетике ИПО-индивидуума. Из моносолидарной формы производства госблаг и демократического режима управления этим процессом следует, что совершение любых результативных действий ИПО-гражданина в государственной области происходят, исключительно, при включении его индивидуального потенциала в энергию, объединённую по солидарной человеческой массе и демократически управляемую. (Например, свою личную безопасность граждане ИПО куют не индивидуальными или клановыми усилиями, обороняя подручными средствами себя и близких, а - солидарно устраняя источники угрозы для всех граждан, силами госинститутов и общей гражданской активностью.)
Поскольку коллективная энергия согласованно действующей человеческой массы гарантировано перевесит любую реализуемую величину индивидуальной энергетики за счёт простого роста численности солидаристов, то в обществе, практикующем такое объединение, энергия отдельного хомо-сапиенса никак не влияет на вероятность получения им желаемого государственного блага. Если люди нормально дееспособны, не инвалиды, то объединившись в достаточном количестве они всегда достигнут в ИПО (как и в любом реально-демократическом обществе) такого политического/государственного результата, которого каждому из них по отдельности не обеспечит никакая личная суперсила. Соответственно, свобода гражданина ИПО (государственная/политическая) реализуется только через продуктивные солидарные усилия, коллективные по определению (через возможность выбора таких усилий). Перефразируя и конкретизируя известный философский принцип – «свобода есть осознанная необходимость», можно определить политическую свободу гражданина ИПО как «массово осознанную солидарную/общественную необходимость», а (забегая немного вперёд) его свобода экономическая будет, главным образом, «индивидуально осознанной либеральной необходимостью».
Неактуальной оказывается индивидуальная «госэнергия» и для высокопоставленных граждан ИПО (для достижения личных государственных целей хомо-сапиенсов с большими чинами/капиталами). В любом из недемократических обществ, включая и их постиндустриальные реализации, высокопоставленные особи сплошь и рядом куют личное госблаго действуя сугубо индивидуально\кланово, ни с кем солидарно не кооперируясь, опираясь только на огромную биоэнергетику своего капитала и приватизированный госресурс. (Например, как это повсеместно происходит в России, в плане той же безопасности. Когда любой мало-мальски влиятельный чинуша окружает себя личной охраной, кооперируется с криминалом, жильё и присутствие превращает в крепость, обделяя тем самым остальное общество и понижая безопасность окружающих, поскольку весь свой оборонный эксклюзив он городит за государственный счёт и на коррупционный доход, плюя на безопасность остальных.) Но в ИПО любые действия госэлиты, использующие колоссальную биоэнергию вверенных ей госинститутов, законны только тогда, когда являются солидарными, преследуя цели строго определённой категории. Когда же ИПО-элитарий нарушая закон начиная шкурно рулить подначальным госорганом к личной выгоде, он ловится всем обществом и изгоняется с высокого поста, лишаясь прилагаемой к нему сверхэнергетикой, чем коллизия и оазрешается. То же правило действует и для состоятельных граждан ИПО, так как они не могут приватизировать госфункции, не торгуемые в ИПО по определению.

4. Государственная информация.

Теперь перейдём ко второй составляющей государственной индивидуальной биоэнергетики - информационной. Её максимум, по логике теории СЛМ, достигается сочетанием двух моментов - овладением соответствующей науки о государстве и обществе (обществоведческой) и адекватной оценкой текущей ситуации (поступлением достоверных оперативных эмпирических данных о состоянии общества, что сегодня принято именовать «прозрачностью»). Будучи массовыми, эти два фактора создают коллективный информресурс, являющийся необходимым условием эффективных солидарных действий. (Когда все дееспособные граждане понимают солидарные цели и стратегию их коллективного достижения, хотя сами выполняют лишь мелкие тактические шаги. В противном случае солидарно мотивированная масса становится лёгкой добычей высокопоставленных манипуляторов, подсовывающих ей собственные шкурные цели вместо - общих.)
Остался последний существенный фактор государственной биоэнергии, который следует учесть при анализе вклада первой в индивидуальную свободу – потенциальные барьеры, характерные для данного вида деятельности. Поскольку противодействие отдельных индивидуумов, как было показано выше, не является в ИПО препятствием для государственной солидарной биоэнергии, ограничивать последнюю может только общественное противостояние. То есть общество должно быть расколото политически на соизмеримые группы населения. В свою очередь, основанием для подобных расколов могут служить только столкновения серьёзных экономических интересов (даже когда общество раскалывается по религиозному или национальному признаку, в основе конфликта всегда лежит экономика, а в рациональную постиндустриальную эпоху – тем более).
Но внутренняя экономическая конфронтация больших социальных групп явно противоречит условию индивидуальной экономической свободы. Ведь граждане объединяются для политического отстаивания какого-либо общего экономического интереса только потому, что не могут отстоять его индивидуально, только для себя. Следовательно, если мы решим задачу максимального увеличения индивидуальной экономической биоэнергии и минимизации экономических барьеров, то основания для общественного раскола будут сведены к минимуму. То есть, пока будем исходить из предположения, что минимально конфликтное экономически общество (внутренне), будет и минимально внутри конфликтно политически. Что и означает минимизацию внутренних барьеров на пути солидарной государственной/политической деятельности/биоэнергетики без каких-либо дополнительных подпорок, в существующем наборе условий ИПО. Подробно вопрос экономической конфронтации в ИПО логично рассмотреть ниже, при анализе экономической биоэнергии.
Всё познаётся в сравнении. Вывод о сводимости индивидуальной биоэнергетики/свободы ИПО-гражданина в государственной области к одним лишь информационным факторам – прозрачности общества и массовой обществоведческой просвещённости - наглядно демонстрирует принципиальное отличие ИПО от «дикорастущей» постиндустриальной реальности. Где, во-первых, складывается прямо противоположная ситуация с «государственной» энергией индивидуума (и, соответственно, с условиями его свободы в данной области). Эта энергия для продуктивных государственных\политических действий является фактором первостепенным – только за счёт неё хомо-сапиенс пробивается наверх, в элиту, где и рулит по собственному разумению и прихоти - обретает искомую политическую свободу. В противном случае, при недостаточной личной энергетике (не являясь владельцем крупного капитала или высокого чиновного кресла), гражданин, в лучшем случае, обречён роль статиста в спектакле бутафорской демократии.
Кстати, именно эта особенность ИПО позволяет проводить в нём раздельный анализ отраслей - государственной и экономической, не сильно греша против истины (в частности, корректно отделяя политическую свободу от экономической). Во всех остальных постиндустриальных формациях, где экономическая энергетика индивидуума без проблем перетекает в государственную отрасль и обратно, откровенно нелепа раздельная оценка «политических свобод» и «свобод экономических», в которой так любят упражняться западные идеологи. Чему самый яркий пример – Россия, с её «неразделимостью свобод» - когда забравшийся на высокий пост голодранец, как правило, или сам оказывается крайне талантливым и «экономически свободным» предпринимателем, или таковыми сразу становятся все его близкие и друзья, набирая капитализацию с фантастической скоростью. Если же высокое чиновное кресло отнимают, вся экономическая свобода сразу куда-то улетучивается и у вчерашних гениев бизнеса начинаются большие проблемы. И наоборот, тугая мошна мгновенно конвертируется в чины и «политический вес», стоит только пожелать.
Вернёмся к специфике неидеального мироустройства, в котором противоположным знаком обладает и информационная составляющая народной государственной биоэнергетики (в плане наибольшего благоприятствования для гражданина, политически дееспособного/свободного в силу своей неординарной энергетики). Наличие науке об обществе и её распространённость в народной массе - явно вредят политически-свободным элитариям, поскольку усиливает менее удачливых конкурентов и народ, за счёт которых верхушка общества благоденствуют и которых пользует втёмную, в своих политических целях. Сам же представитель госэлиты способен и без всякой науки, как знахарь-философ, получать достоверную информацию и формулировать работоспособные обществоведческие принципы чисто эмпирически, методом тыка, из одной лишь своей практической деятельности (информационно продуктивной в силу его личной суперэнергетики). Соответственно, такому «государственному деятелю» категорически противопоказана и прозрачность общества/государства, в гораздо большей степени усиливающая оппонирующую ему неэлитную, народную массу, нежели его самого (которому всё происходящее и так вполне прозрачно). Что, кстати, во многом объясняет явно затянувшийся застой обществоведческих наук.

5. Демократия и солидарная культура.

«Государственная» биоэнергия индивидуума играет ключевую роль в формировании демократического качества общества, поэтому сейчас, по горячим следам, есть смысл сразу перейти к пункту №3, к условиям приумножения народовластия в проектируемом ИПО. Другую составляющую личной биоэнергетики - экономическую (реализуемую в области неполитических/негосударственных, экономических действий), логично рассмотреть потом, вместе с прочими характеристиками экономической системы ИПО (благосостоянием, стабильностью и справедливостью).
Согласно теории СЛМ суть общественного качества, именуемого «демократией», состоит в солидарном самоуправлении. Необходимое условие такого режима функционирования госвласти - наличие многочисленного социального слоя с высокими - солидарной мотивацией и суммарной биоэнергетикой (подобный активный слой более всего подходит под определение «общественный класс»). Поскольку в ИПО индивидуальную биоэнергетику планируется умножать саму по себе (как «государственную» так и «экономическую»), то в случае успешности этого процесса задавать уровень демократичности будет, исключительно, степень солидарности представительного социального слоя (или, в идеальном варианте, солидарная мотивация общества в целом).
Кстати, эта же степень мотивации будет и главным определяющим фактором прозрачности общества (включая и его государственных институтов), поскольку непрозрачность создаётся двумя основными моментами. Первый – стремление госэлиты спрятать свои шкурные делишки. Второй – массовая глупость и инфантильность – когда граждане не понимают и не интересуются происходящим вокруг них, не считают нужным ради этого напрягаться. Солидарная же мотиваци я это когда – напрягаются и шкурными интересами пренебрегают.
По логике теории СЛМ и согласно многовековой человеческой практике, единственным эффективным инструментом поддержания и умножения солидарной мотивации человеческой массы, находящейся в мирном, неэкстремальном состоянии, является соответствующая культура (культура «общежития»). Изначально функцию солидаризирующих культур выполняли религии, в новейшее время потеснённые псевдонаучными философиями идеологического толка. Сегодня же, если теория СЛМ не врёт, пришло время самой эффективной формы культурной солидаризации – научной. Как это уже случилось с культурами подавляющего большинства областей человеческой деятельности. Например, с гигиеной, в которой научное обоснование норм бытовой чистоплотности, подкреплённое соответствующим воспитанием, уже второй век успешно заменяет цивилизованным народам страх перед небесными карами за нарушение санитарных заповедей Господа Бога.
Солидаризирующая культура «общежития», выстроенная на основе научного обществоведения (нерелигиозного, нефилософского, не идеологически-заказного), исторических прецедентов ещё не имеет, поэтому её эффективность (её способность нейтрализовать хроническую склонность хомо-сапиенсов к шкурному либерализму) останется спорной до проведения масштабного общественного эксперимента. За положительный результат которого говорит ряд фактов, и прежде всего - советский опыт.
Марксизм, лежавший в основе социалистической версии солидарной культуры, хотя и является лженаукой, но содержит рациональное зерно - вывод о необходимости эффективного солидарного/классового контроля граждан за управленческой верхушкой (особо выделенного К.Марксом как критичного условия нормального функционирования коммунистического общества, прямо вытекающего из особенностей его монопольной госэкономики). Второй рациональный элемент совкультры - признание важности массового коммунистического воспитания. (С необходимостью которого сразу же столкнулись последователи Маркса, пытавшиеся воплотить коммунизм на практике. Основоположникам исторического материализма такое перевоспитание виделось автоматическим: по их логике, сформировать массовую коммуно-солидарную психологию должно было простое сочетание классового пролетарского самосознания и отсутствие частной собственности на средства производства. Но жизнь эту радужную перспективу быстро развеяла.)
Соответственно, на первых порах, пока в коммунарской среде жили традиции партийно-подпольной демократии а суровая постреволюционная рациональность перевешивала шкурные позывы партверхушки, в централизованно прививаемой социалистической культуре явно присутствовали солидаризирующие начала: мотивация граждан к самоорганизации, ориентированной на решение реальных общественных задач (вроде самодурства быстрорастущей управленческой прослойки). За этот краткий постреволюционный миг, за период 20-30-х годов 20-го века, когда эта культура ещё не сильно расходилась с реальным задачам общества и усваивалась максимально, при всех своих недостатках она смогла воспитать поколение титанов и героев.
Современный опыт солидаризации, близкий советскому - действующая система воспитания китайских граждан .
Даже если обществоведческий фундамент китайской «коммунистической культуры» имеет изъяны, их негативный эффект пока компенсируется устойчивой положительной динамикой китайского общества и эффективной технологией внедрения идеологических основ, которая может быть заимствована практически целиком, только с поправкой на местную специфику и на исправленный теоретический фундамент (как элемент практической реализации программы ИПО).
Дискредитация советской культуры и её вытеснение с постсоветского пространства к началу 21-го века - не является аргументом за неэффективность солидарной культуры вообще. Прежде всего, серьёзные внутренние дефекты имел теоретический фундамента - марксизм-ленинизм - являющийся типичной обществоведческой лженаукой. Соответственно, в своей декларативной, публично-мотивирующей части, советская культура преследовала изначально ложную, утопическую цель - коммунистическое общество. Реальные же цели советских «культурологов» проступали всё явственнее – обслуживание шкурных интересы государственной элиты. Поэтому достаточно быстро все стратегические солидарные проблемы, вроде опережающего гниения элитной «головы» общества, из совкультуры были тщательно вымараны казёнными идеологами, и в окончательной, застойной редакции партийная верхушка имела уже статус высшего божества, управленческие решения которой гениально-благотворны по определению, вне всякой критики. Не удивительно, что последние носители советской культуры/идеологии - низовые комсомольские и партийные массы застойного периода - никак не прореагировали на глупость и явное предательство высшего руководства, а многие и прямо поддержали демонтаж советской системы горбачёво-ельцинской камарильей.

6. Принцип пропорциональности.

Продолжая анализ государственной системы ИПО, обратимся двум последним пунктам списка исходных замечательных качеств – к стабильности и справедливости. В соответствии с логикой построения СЛМ-формаций, эти параметры общественных конфигураций будут складываться из двух составляющих – из стабильности/справедливости объектов/отношений экономической отрасли (экономики) и тех же показателей отрасли государственной (государства). С последнего мы и начнём, прежде всего ограничив круг рассматриваемых вариантов государственных конфигураций (кандидатов на ИПО-модернизацию). Поскольку достижение максимума демократического качества входит в обязательные условия реализации ИПО, то из анализа устойчивости/справедливости можно сразу исключить все заведомо недемократические конфигурации – не рассматривать системы с приватизированными элитой госинститутами (монархические, феодальные и социалистические).
Как уже говорилось, главным фактором устойчивости демократического государства (понимаемого прежде всего как устойчивость самого режима солидарного самоуправления), является сила общественного класса, этим государством управляющего через демократические госинституты. Данная «сила» складывается из биоэнергетики граждан, составляющих данный класс, помноженной на уровень их солидаризма. То есть, при достаточном наращивании в обществе обоих факторов (индивидуальной биоэнергетики и солидарной мотивации), будет автоматически решена и задача повышения устойчивости демократических госинститутов, без каких-либо дополнительных «подпорок». Другими словами, если действующая политическая конфигурация рассматривается населением как общественное благо/цель, то высокосолидарное, культурное и дееспособное общество, демократическое не только по форме, но и по содержанию, будет эту конфигурацию воспроизводить/поддерживать до тех пор, пока оно обладает всеми этими замечательными качествами, предотвращая антидемократический дрейф (не допуская приватизации госинститутов и госресурсов правящей элитой - верхним слоем чиновников и крупным капиталом).
Второе качество государственной отрасли – уровень её справедливости – связано с функцией производства/потребления благ государственной категории. Наиболее обобщённо, в разрезе справедливости, эти блага характеризуются двумя факторами: справедливостью их распределения между потребителями и справедливостью погашения издержек на их производство (издержек содержания государства). Поскольку в ИПО все государственные блага являются, исключительно, солидарными, то вопрос справедливости их распределения теряет смысл. Ведь любая несправедливость в распределении подразумевает, прежде всего, какую-либо искусственную дифференциацию потребителей (относительно прилавка), что в случае солидарных благ отсутствует по определению. Раз данные блага абсолютно все граждане, всегда и везде, потребляют по потребности, то ничего более справедливого не возможно в принципе.
Совсем иная ситуация складывается со вторым фактором, со справедливостью распределения среди граждан издержек создания государственных благ (прежде всего, в форме налогового бремени). Поскольку потребление госблаг происходит, главным образом, по потребности (о чём ниже будет подробнее), то очевидно, что самым справедливым индивидуальным вкладом/налогом будет тот, который пропорционален потребности (или, что тоже самое, полезному эффекту от потребления). Ввиду важности данного принципа для дальнейшего анализа прошу обратить на него особое внимание (для краткости, далее будем именовать его просто «принципом пропорциональности»).
Так уж исторически сложилось, что обороты всех видов благ (включая и «государственные») и системы налогообложения относятся общественной наукой к разряду сущностей экономических. Поэтому есть смысл рассмотреть налоги/подати и госблага, в разрезе принципа пропорциональности, в рамках анализа экономической отрасли (в комплексе с другими экономическими качествами\факторами). Пока же мы лишь зафиксируем принцип пропорциональности как необходимое и достаточное условие справедливости ИПО-государства (пропорциональность индивидуального вклада в создание солидарных/государственных благ личной пользе/положительному эффекту от их потребления).

7. Экономическая биоэнергетика граждан ИПО.

Отразив в понятиях и логике теории СЛМ три положительные качества общества, относящиеся к его государственной подсистеме (демократичность, стабильность, справедливость), мы получили набор базовых параметров ИПО из семи пунктов:
1. Научность\адекватность представлений об обществе.
3. Уровень массовой солидарной культуры.
4. Благосостояние.
5. Уровень индивидуальной экономической биоэнергетики и соответствующих барьеров (как условие свободы).
6. Принцип пропорциональности.
7. Стабильность экономической конфигурации общества.
8. Справедливость экономической системы общества.
Технология наращивания первых трёх показателей в общих чертах уже была определена и теперь, анализируя экономическую подсистему ИПО, предстоит внести такую же ясность в последнюю пятёрку. Начнём с благосостояния/богатства. В ранее опубликованном экономическом разделе теории СЛМ, посвящённом критике основ классической экономической теории, было показано что данный показатель (в его популярной, «научно-экономической» трактовке) вполне корректно поглощается следующим, шестым пунктом - уровнем личной биоэнергией экономического типа. Максимум последней по сути и является максимумом «экономического» благосостояния граждан - индивидуального и общественного (полная идентичность КЭТ-благосостояния и его СЛМ-аналога достигается исключением из товарной массы благ с отрицательной биоэнергетикой). Это соответствие позволяет сразу перейти к следующему, пятому пункту, к анализу «экономической биоэнегии», который начнём с её энергетической составляющей.
Если мы не рассчитываем на дополнительные ресурсы извне (из космоса или из других измерений) и если срок жизни ИПО не ограничивается одной райской пятилеткой а стремится к бесконечности, то единственным источником любой энергетики становится наша среда обитания (ноосфера). Соответственно, главным энергоресурсом человечества становится её возобновляемый продукт, ограниченный количественно и распределённый по поверхности Земли.
Из чего следует первое критичное ограничение на конфигурацию ИПО - демографическое, согласно которому плотность населения ИПО имеет оптимум, создающий наилучшие условия для предельного роста биоэнергетики хомо-сапиенсов. Сверху эту плотность ограничивает объём возобновляемых ресурсов территории проживания, а снизу - необходимые коллективные действия по созданию критичных для устойчивой жизнедеятельности социума солидарных\общественных благ. (Отсутствие которых прогрессивно понижает уровень биоэнергетики ничем не компенсируясь. Например, инфраструктурное преобразование окружающей среды.). Плюс, это оптимальное по численности население ИПО должно быть достаточно равномерно расселено по ресурснообеспеченным территориям, дабы обрабатывать и усваивать распределённые дары природы с минимальными транспортными издержками. (Например, последняя идея медведевского правительства – собрать жителей неперспективных российских моногородков и посёлков в несколько мегаполисов – явным образом удаляет Россию от ИПО).
В момент написания этих строк, на наших глазах жизнь проводит показательный эксперимент по проверке критичности демографического условия. Начавшиеся в Тунисе, продолжившиеся в Египте и ряде арабских стран волнения, как по логике теории СЛМ, так и по всем видимым признакам, имеют в своей основе явную местную перенаселённость (сильное несоответствие между ресурсами территорий и массой живущих на них хомо-сапиенсов). Устранить которую мгновенно (по историческим меркам) не возможно. Поэтому, чем бы эти волнения не закончились (кроме, разумеется, смерти сотни миллионов человек), в северной Африке и на Ближнем Востоке не прибавится ни свободы, ни демократии, ни благосостояния, ни стабильности, по чисто физическим основаниям. Может местами измениться только форма тирании, принуждающая миллионы бедняков молча терпеть нищету и бесправие – вместо относительно светской военной диктатуры, подкармливаемой Западом, воцарится исламский клерикальный режим, спонсируемый нефтяными.
Если же в густонаселённых арабских странах неведомым автору образом разовьётся некая «новая экономика знаний и инноваций», невозможная с биоэнергетической точки зрения, в следствии чего бунтующие сегодня страны станут стабильно процветающими демократиями (или хотя бы явно встанут на путь к этому благословенному состоянию), то тем самым теория СЛМ будет железно опровергнута. Кстати, та жёсткая цензура, которую установили в Китае на новости из зоны волнений, говорит явно не в пользу перспективы опровержения - раз даже страна с самой устойчивой и быстрорастущей экономикой, успешная практически во всех своих начинаниях, так опасается попадания в народную массу одной лишь информации о бунте арабской улицы. Также, если СМИ не врут, чисто по СЛМ развивается тенденция и в сильно задетой кризисом Ирландии, где быстро набирает популярность мелкое фермерство, гарантирующее пристойное выживания при любых экономических потрясениях.
Возвращаясь к демографическому условию. Как показывает успешный опыт Сингапура и Норвегии по стерилизации хомосапиенсов, сочетавших высокую плодовитость с хронической асоциальностью, достаточно культурное и солидарное общество вполне способно решить проблему поддержания оптимальной численности. Поэтому будем считать населённость ИПО отрегулированной и далее исходить из существования достаточного ресурсного потенциала, который гражданам ИПО остаётся преобразовать с максимальной эффективностью (с максимальным КПД) в объекты экономической энергетики (в действительно полезные блага). По логике теории СЛМ, за эту эффективность/КПД отвечает информационная составляющая экономической биоэнергетики, к которой мы и перейдём.

8. Экономическая информация социального характера.

Информацию, определяющую эффективность экономической деятельности любого уровня (начиная с индивидуума и вплоть до обществе в целом), можно условно разделить на два массива знаний: социальный и технологический. Задачу накопления последнего решают учёные и инженеры, делая это особенно успешно в постиндустриальная эпоху (чем она, в частности, и замечательна). Кроме того, рабочие проблемы технарей лежат за рамками настоящей работы, поэтому будем считать гарантированным успешное развитие прикладных и точных наук в ИПО, без предъявления к обществу каких-то специальных конфигурационных требований.
С приумножением второго информационного массива, охватывающего знания обществоведческие, всегда наблюдались серьёзные проблемы. Например, текущий экономический кризис наглядно показал, что все заключения и прогнозы официальных учёных имеют сугубо знахарский характер, представляя по сути классическую псевдонаучную демагогию. Другой характерный пример импотенции современной обществоведческой науки демонстрирует российское общество, уже более 25-ти лет находящееся в состоянии перманентного экономического и политического кризиса, постоянно опровергая победные реляции и антикризисные рекомендации казённых стратегов (прежде всего - экономических).
По логике теории СЛМ, массив данных имеет ненулевое информационное содержание только тогда, когда, во-первых, хранящаяся в нём информация потенциально реализуема в продуктивных действиях (разрешая сопутствующие им неопределённости) и, во-вторых, повышает КПД этих действий относительно неинформированного режима на величину, пропорциональную своему объёму. Соответственно, если в некой практической области наблюдаются критические потери и проблемы, проявления которых очевидны даже неспециалисту, а объясняющие их теории явно расходятся с реальностью никак на первую не влияя, то значит эта область испытывает острый информационный дефицит (сколько бы нобелевских лауреатов не ломало над ней голову и в скольких бы томах их откровения не излагалась). Восполнить же такой дефицит смогут не просто новые научные публикации (в нашем случае – обществоведческие) а лишь такие знания, которые обеспечат целенаправленное изменение предмета изучения, достигающее заявленных целей.
То есть, должны появиться знания, которые описывают/обосновывают мероприятия, повышающие благосостояние и предотвращающие кризисные провалы, эффективно противодействуя господствующему сейчас естественному процессу падения КПД экономик развитых стран (Заключающемуся, прежде всего, в растущих потерям энергии и ресурсов по чисто социальным, рукотворным основаниям. Когда растущая масса людей болтается без работы а общество несёт издержки на их содержание и на нейтрализацию разлагающего влияния вынужденной праздности. Когда сохраняются колоссальные военные расходы развитых государств, включая затраты на регулярные бессмысленные войны. Когда растут паразитические издержки субъектов экономики, ставшие в современной России просто запредельными. Причём, всё это абсурдное безобразие происходит при высочайшем уровне производительных сил, при бурном научно-техническом прогрессе, побеждающем на всех фронтах кроме, обществоведческого.)
Поиск причин, из-за которых буксует обществоведческая наука (по которым она до сих пор информационно-дефицитна), логично начать с ревизии уже существующего теоретического багажа. Ведь поставленная выше задача – определение и внедрение таких культурно/структурных изменений в обществе и его экономике, которые привели бы дееспособную часть населения к индивидуальному биоэнергетическому максимуму, достаточно близка к цели, декларируемой классической экономической теорией (КЭТ) - обеспечить максимум благосостояния всех и каждого при ограниченных ресурсах. Поэтому, дабы не впасть в грех изобретения велосипеда, будем дальнейшие рассуждения сверять с выводами КЭТ, в полной мере заимствуя здравую часть её аргументации и выводов.
Вообще-то, последняя задача относится более к разделу чистой экономической СЛМ-теории, которая изложена в главе критики КЭТ. Но СЛМ-теория быстро развивается, от чего структура её публикаций не поспевает за теми подсказками, которые подкидывает сама жизнь и находками, являющимися побочным продуктом других направлений СЛМ-анализа. Например, в опубликованной год назад критике КЭТ остался открытым ключевой вопрос о мотиве столь глобальной подтасовки. Ради чего пропагандируется явно ущербная экономическая теория, какой сознательный обман прячет легион учёных-экономистов под горами слов, выкладок и «открытий»? Где кащеева игла КЭТ? И только при решении новой задачи - оптимизации общества - этот ответ случайно обнаружился. Поэтому предлагаю рассматривать следующий раздел как вынужденный экскурс в чистую экономическую теорию, который позднее будет размещён в более подходящем месте.

9. Необщественные государственные блага.

Воспользуемся КЭТ-представлением всего многообразия потребительских благ как сочетания двух категорий: «частных» и «общественных». Последним в теории СЛМ соответствуют солидарные блага, а блага частные близки по смыслу благам либеральным (СЛМ-блага обоих типов идентичны той части КЭТ-благ, которая обладает положительной полезностью/биоэнергетикой. Другую часть КЭТ-благ, имеющую отрицательную потребительскую биоэнергетику, СЛМ относит к издержкам/потерям/мусору, хотя в КЭТ они проходят по разряду полезных благ как и всё, прибыльно продающееся на рынке).
Частные блага КЭТ достаточно подробно анализирует, обосновывая наиболее благоприятные условия для растущего производства/потребления объектов данной категории (для роста их абсолютной доли в общем благосостоянии). Экономическая практика выводы КЭТ относительно оборота частных благ вполне подтверждает, да теории СЛМ они не противоречат, поэтому вторично их рассматривать и дублировать в настоящей работе нет смысла. Тем самым мы вслед за КЭТ возлагаем ответственность/заботу по приумножению частной\либеральной компоненты экономической биоэнергии граждан ИПО на стихию рыночной саморегуляции (на человеческое естество, взаимодействующее на рынке, максимально приближенном к КЭТ-идеалу - прозрачном, равноправном/демонополизированном и приватизированном.) Эта стихия должна обеспечить в ИПО максимальное производство/потребление частных благ, хотя и при исполнении дополнительного условия - минимизации производства/потребления отрицательно полезных «псевдоблаг» (что, по идее, должна обеспечить высокая солидарная и общая культура граждан ИПО).
Действительно, поскольку люди сильно различаются по своим способностям, вряд ли когда-нибудь отыщется лучший инструмент для поощрения достойных и для повышения интегрального качества экономической отрасли через улучшение её человеческой составляющей нежели открытая конкуренция/соревнование каждого с каждым. Плюс, люди достаточно неустойчивы мотивационно, особенно на элитных уровнях социальной пирамиды, поэтому нельзя оставлять экономическую систему в режиме постоянного централизованного управления. Следовательно, идеальная экономика должна саморегулироваться во всех своих элементах, а максимум допустимого ручного вмешательства состоять в редкой корректировке правил игры (гласной, прозрачной, по самой крайней необходимости).
Экономический анализ благ государственных принципиально отличается от – благ частных. Даже при беглом знакомстве с современной редакцией КЭТ бросается в глаза огромная разница в уровне аргументации этих двух разделов. Если трактовка частных благ содержит какую-никакую логику и рациональность, то представление общественных благ (к которым КЭТ относит и все блага государственной выделки) в КЭТ выглядит натуральной демагогией. Кстати, и главный конкурент КЭТ - марксизм – для анализа раздела общественных благ не пригоден поскольку оперирует слишком обобщёнными понятиями, не опускаясь до требуемой конкретики. Согласно К.Марксу, если два общества имеют одинаковый политэкономический фундамент - доминирующую частную собственность на средства производства и свободный рынок – то значит и все остальные их характеристики будут идентичны. Соответственно, для ущербного постиндустриального капитализма, хронически кризисного и антидемократического, по Марксу есть только два пути – или загнивать дальше в старой формации, или революционно строить новую - коммунизм.
Возвращаясь к шулерству учёных-экономистов. Они целенаправленно внушают аудитории представление об основных благах, производимых и предоставляемых государством, как о сущностях «чисто общественных», процесс потребления которых членами общества характерен двумя базовыми качествами – неделимостью и несоперничеством. (Последнее означает, что прибавление дополнительного потребителя не снижает полезности этих благ для остальных. А свойство неделимости не позволяет индивидууму выбирать свой личный объем потребления блага, отличный от других.)
... Мы неизбежно пользуемся всем объемом услуг по обороне страны. Ни один человек не имеет возможности выбрать, какие именно из развернутых армий должны защищать его самого, а какие - соседа, какие самолеты поднимутся в воздух на его защиту, а какие должны обеспечить прикрытие супруге. Население пользуется всем объемом предоставляемого на данной территории чистого общественного блага… К общегосударственным общественным благам относятся национальная оборона, поддержание общего правопорядка, деятельность федеральных исполнительных, законодательных и судебных властей и многое другое.*
«Общественность» государственных благ автоматически закрывает в КЭТ тему непосредственной выгоды, которую получает конкретный гражданин от их потребления. Что также снимает с повестки дня и вопрос соответствия индивидуальных вкладов в создание этих благ получаемой от них индивидуальной отдаче. Задача же по сбору адекватных вкладов/налогов на погашение издержек государства переносится КЭТ-учёными в область надуманных, идеологически нейтральных проблем, никак не связанных с пропорциональностью/справедливостью.
По логике теории СЛМ, вышеизложенная КЭТ-трактовка государственных благ не соответствует действительности. Эти блага (точнее, выгода/польза от их потребления) прекрасно делятся между потребителями и за них идёт соперничество. Для доказательства последнего утверждения, для выявления истинной степени «общественности» госблаг, воспользуемся инструментарием той же КЭТ - концепцией альтернативной стоимости/издержек.
Итак, … лица, принимающие решения, могут выбирать,… выбор предполагает наличие альтернатив и … выбор основывается на сопоставлении ожидаемых выгод (benefits), связанных с альтернативами. …Только действия связаны с отказом от возможностей, и поэтому только действиям свойственны издержки…. Затраты на любое действие - это ценность тех альтернативных возможностей, от которых приходится отказываться ради этого действия…..деньги не являлись настоящими затратами. Настоящие затраты - не доллары и центы, это альтернативные возможности, от которых мы отказываемся, расходуя деньги так, а не иначе. *
Какими же альтернативными возможностями жертвуют конкретные люди, приобретая и потребляя, например, благо национальной обороны? Какие они несут альтернативные издержки совершая самое распространённое действие – солидарно содержа сильную армию, обеспечивающую надёжную оборону и эффективную агрессию?
Очевидно, что этому действию существуют две альтернативы. Первая – капитулянтская - отсутствие армии\обороны как таковой (или её явная недостаточность). Вторая – самостоятельная защита только себя самого, без кооперации с остальными. Очевидно, что несолидарный военный режим нереален из-за своей предельной затратности.
Капитулянтский вариант более рентабелен, но наряду с приятной экономией на военных расходах он чреват и неприятностями - вражеской оккупацией, репарациями, дискриминацией на международной арене и т.д. Наглядные, самые свежие примеры недопотребления солидарного оборонного блага – Югославия, Ирак, Ливия. Рассмотрим альтернативу сильной армии и надёжной обороне более подробно, в разрезе её издержек для двух характерных категорий «конкретных потребителей».
В нашу цивилизованную эру наиболее вероятные потери от вражеского нашествия/оккупации для малоимущего пролетария состоят лишь в смене работодателя/хозяина, с - щедрого на скрягу. Даже потери в части государственных благ социального плана для такого бедолаги маловероятны, поскольку наполнение его собесовской корзины задаётся объективным процессом воспроизводства рабочей силы и поддержания её качества, в котором новые господа-победители заинтересованы не меньше прежних хозяев. Мало того, поскольку главной компонентой производства оборонных благ служат рекруты из нижних слоёв общества, традиционно образующие расходную солдатскую массу, то пацифистская альтернатива даёт низам неплохой приз – возможность не подвергать риску свои жизни. Разумеется, враг может обложить страну тяжёлой контрибуцией, понижающей жизненный уровень и наёмных работников, но сегодня страны влезают в огромные долги и абсолютно мирным путём. То есть, две реальные оборонные альтернативы для малоимущего пролетария примерно стоят друг друга. Что особенно ярко проявилось в первую мировую войну – гораздо более толерантную и рациональную, нежели следующая, затеянная фашистами.
Совсем другая ситуация складывается с альтернативными издержками крупных собственников побеждённой стороны (землевладельцами, фабрикантами и пр.), потери которых при военном поражении могут достигать 100% капитала и статуса. Плюс, экономия на армии лишает крупный капитал возможности наживаться на военных заказах и победах. Расходы же на эффективную самооборону богачей запредельны изначально.
Как видим, ценность тех возможностей, которыми жертвуют конкретные люди ради потребления общенационального оборонного блага, сильно разнится в зависимости от их «капитализации». Если для малоимущих баланс выгод/потерь при всех возможных военных альтернативах примерно одинаков и близок к нулю, то для людей состоятельных экономический эффект от поражений и побед разнится очень сильно и сопоставим с размером их капитала. Что и доказывает несомненную «делимость» оборонного блага, отвергаемую КЭТ-учёными в принципе. Действительно, индивидуум не определяет какой объём государственного оборонного блага он потребляет. Этот объём определяет размер его капитала.
Не выдерживает никакой критики и второе, продекларированное КЭТ свойство оборонных благ - несоперничество (означающее, что прибавление дополнительного потребителя ни сколько не снижает полезность данного блага для остальных). Действительно, добавление к потребителям благ национальной обороны ещё одного пролетария ни только не снижает уровень её полезности для прочих потребителей (не повышает риск вражеской агрессии и поражения в войне) а наоборот, надёжность обороны повышает, увеличивая мощности арсеналов и потенциальную массу пушечного мяса. Поэтому любыми госэлитами рост солдатско-пролетарской массы только приветствуется. Напротив, рост национального капитала богачей или добавление к ним нового крупного собственника с его имуществом и аппетитами (без пропорционального усиления своей армии) - явным образом повышают военные риски большей привлекательностью для агрессоров и большей собственной задиристостью (хронической привычкой крупного капитала решать свои внешние коммерческие проблемы силой национальной армии). Легко убедиться, что такой же липовой оказывается «чистая общественность» и других государственных благ, подаваемых КЭТ-учёными за образцы неделимости и несоперничества, таких как правозащита, спутниковая навигация, освещение улиц.
Чем же предлагают озаботиться КЭТ-учёные ради приумножения государственной составляющей нашего благосостояния? Прежде всего, естественно тем, как истребить зайцев/безбилетников (потребляющих государственные блага, но ничего за них не платящих). Поскольку работоспособных процедурно-правовых схем, обеспечивающих решение проблемы зайцев, найти не удаётся, то задача решается КЭТ директивно – признанием насильственного права государственной власти брать с гражданина столько, сколько она сочтёт нужным, в объёме запланированного этой властью выпуска государственных благ.
«…Мы рассмотрели два возможных механизма решения проблемы "зайцев" - модель Линдаля и налог Кларка. ….. мы показали, что решения проблемы "зайцев" в рамках предложенных моделей не существует. В чем же их ценность (моделей)? Как ни странно, но именно в этом выводе. Принципиальная невозможность "избавления" от "зайцев" приводит нас к выводу о необходимости вмешательства государства в предоставление и финансирование общественных благ. Принудительный характер налогообложения может быть оправдан выгодой индивидов от потребления общественного блага, которую они не могли бы получить при отсутствии государственного вмешательства.» *
Из этого решения отдаться на волю чиновников и депутатов логично вытекают две другие проблемы – какой общий уровень налогов (сборов на государственные блага) покрывает разумные затраты государственных институтов и при этом оставляет частному производителю-налогоплательщику средства на развитие, и какое распределение налогового бремени формирует оптимальное имущественное расслоение общества, не слишком социально взрывоопасное.
Хорошо видно, что если присвоение государственным благам статуса общественных не обосновано и на самом деле они мало чем отличаются от благ частно-рыночных, то любая добросовестная попытка решить эти три проблемы неизбежно приведёт к принципу пропорциональности, к системе, выявляющей персональную выгоду и пропорционально ей распределяющей издержки, чем все три задачи и будут автоматически решены. Ведь подобные вопросы, заданные относительно благ необщественных, или оказываются заведомо абсурдными, или уже давно автоматически решаются устоявшейся экономической практикой. Посудите сами:
1. Как на рынке бороться с потребителями, не платящими за покупку? Дать ли производителю/продавцу эксклюзивное право на насилие по отношению к потребителю для взымания причитающейся платы?
2. Какая цена на рынке будет устраивать покупателя и продавца? Как эту цену найти и зафиксировать.
3. Какие цены на рынке обеспечивают приемлемое соотношение в обществе капиталистов и пролетариев?
Причину столь откровенного шулерства учёных-экономистов в трактовке государственных благ теория СЛМ объясняет сочетанием двух естественных моментов. Первый - хроническая склонность нормального человека к паразитической поведенческой модели (к получению/потреблению максимума благ за минимальную цену, а лучше – даром). Причём, чем выше по социальной лестнице забирается хомо-сапиенс (чем он «элитнее», чем дееспособнее в государственной сфере), тем легче он впадает в паразитизм, тем прожорливее и наглее будет его кормление за счёт остальных (масштабнее, доходнее и системнее оформлено).
Второй момент – определённая специфика государственных блага, в силу которой они являются прекрасным объектом для элитного паразитирования. Все добуржуазные и буржуазные госэлиты, включая их современные генерации, формировались крупными собственниками (землевладельцами и фабрикантами), поэтому логично, что и все известные несоциалистические (неуравнительные) системы производства государственных благ, даже вполне демократически сформированные, максимально бережно относятся к шкурным интересам данной категории собственников, минимально обременяя их погашением издержек на создание госблаг, в то время как простой люд обкладывается по предельно допустимой ставке.
Соответственно, написанная по заказу крупного капитала, КЭТ логично пытается скрыть этот факт и потому трактует оборот государственных благ не научно (стремясь к истине и к отражению реального механизма этого оборота), а философско-демагогически, всячески маскируя привилегированного положения крупных собственников, дабы остальное общество смирно терпело явно несправедливое распределение налоговых и иных государственных обременений.
Неразрешимая коллизия между потребностями социума в государственных благах, оптимальной формой их производства и стремлением к даровому, паразитическому потреблению оных прежде всего теми, кто этим производством руководит – нагляднее всего иллюстрирует процесс формирования налоговых систем. Ведь природу не обманешь, религиозной или псевдонаучной демагогией можно временно погасить недовольство людей, но ею не поправить бухгалтерский баланс и не компенсировать фактические потери. Жизненные блага с неба не падают, а производятся с неизбежными издержками, которые кто-то должен гасить. Если проследить историю фискальных систем, то хорошо видно как всегда и везде правящая элита предельно обкладывает налогами и податями нижние слои общества, и только от безысходности начинает брать с верхов, при первой же возможности делая последним всяческие поблажки.
Самая тривиальная ситуация - один человек оказывает другому платную услугу. В любой из существующих налоговых систем получатель денег должен заплатить со своего дохода налог. Возникает законный вопрос – а какое-такое государственное благо потребил поставщик услуги? За что он должен заплатить государству? Если деньги не облагаются в статике (лежащие без движения в банке или в кошельке), то какой экономический\функциональный смысл в обложении их оборота (кроме, разумеется, паразитического стремления госвласти взять со слабейшего, ничего не отдав ему взамен). За какие блага платится налог с продаж? За что - НДС? За что – налог на наследство?
Также весьма любопытен вопрос - как должны соотноситься налоги на собственность с остальными поборами и по какой системе они должны рассчитываться (чтобы достигнуть максимального благосостояния всех и каждого)? В какой степени собственники покрывают налогом на собственность издержки государства на армию, полицию, инфраструктуру и все то, что собственно придаёт собственности её текущую ценность и закрепляет за конкретным хозяином? Понятно, что ответов на эти естественные вопросы и даже подходов к ним мы в КЭТ не найдём.
По распределению налогового бремени можно достоверно судить о степени разложения правящего режима. Например, за предельный паразитизма госэлиты современного российского общества говорит факт существования многочисленной категории фактических крупных собственников земли, недвижимости, производств, лесов и пр., с огромной личной выгодой распоряжающихся вверенным добром, при этом не платя вообще никаких налогов. Мало того, казна покрывает этим паразитам убытки от негодной эксплуатации вверенной им собственности, дотируя дефицитные бюджеты.
Эти счастливцы – носители местной власти различных уровней (назначаемое и выборное чиновничество), уже бесящиеся с жиру, ошалевшие от безнаказанности и простоты набивания карманов, задравшие уровень российской коррупции на рекордную высоту. Всё, что требуется от этих людей (в оплату за безнаказанность) – поддерживать кремлёвскую вертикаль, быть лояльными вассалами правящего режима. При этом денежные обороты, собственность и любые телодвижения мелкого и среднего производства в России облагаются со всей строгостью - официально, коррупционно да ещё криминально. Плюс, на несчастных производителей навешана туча легальных паразитов (чиновников, юристов, аудиторов, контролёров, бухгалтеров и пр.) порождённых нашей предельно идиотской налогово-правовой системой (В соответствии с общей феодальной практикой, возводимой её архитекторами как, прежде всего, личная вотчина - кормушка и синекура.)
Очевидным следствием перекоса в балансе издержек и доходов оборота государственных благ будет постоянно растущая поляризация общества в распределении богатства\собственности. Даже при самом совершенном рынке частных благ (с идеальной конкурентной средой) неравномерность распределения фискальной нагрузки будет приводить к концентрации собственности в руках избранной части населения. Что, благодаря кризису, мы сегодня наблюдаем вполне открыто - богатые сохраняют и умножают капиталы (во многом – усилиями государства, раздачей казённых денег), а ряды малоимущих пополняются выпадающими из среднего класса.
Например, в Ирландии, в середине 2010 года насущным государственным благом вдруг оказалось благополучие частных банков и их вкладчиков (потерпевших убытки в спекуляциях с ипотечными бумагами). На их спасение были брошены срочно взятые госзаймы и бюджетные средства, собравшиеся в казну для совсем других целей (на пенсии, на здравоохранение, на госпрограммы и т.д). Причем эти займы обуславливались повышением налогов и сокращением социальных выплат (существенным падением капитализации рядовых граждан), но с сохранением низких налогов на доходы корпораций. Тем же способом были «спасены» банковские системы Исландии, Греции, а на очереди - Испания с Португалией.
Россия, как предельно паразитическое общество, предельно разбалансирована по доходам/податям и, соответственно, предельно поляризована имущественно. Наверху благоденствует группа нуворишей с колоссальными капиталами, а внизу прозябают десятки миллионов малоимущих. Судя по скорости размножения российских миллиардеров, поставившей в 2010 году мировой рекорд, этот дисбаланс у нас просто фантастический.
Возвращаясь к теме социальной составляющей экономической информации. Исходя из вышеизложенного, самое обобщённое условие её предельного роста можно сформулировать как, во-первых, закрытие пробелов в экономических разделах научного обществоведения, и прежде всего, нормализация представлений об обороте государственных благ. Во-вторых, массовое распространение этих знаний. Истинность данного заключения может быть достоверно установлена только после соответствующих общественных экспериментов, которых по понятным основаниям ещё никто не ставил и которые, в данный момент, не имеют научного обоснования (в силу вышеупомянутых пробелов). Поэтому дальнейшие рассуждения на тему оборота государственных благ следует рассматривать, во-первых, как научную гипотезу, которая имеет шанс войти в обществоведческую науку только перепроверяясь и шлифуясь общественной практикой. И, во-вторых, как обоснование соответствующего экономического эксперимента, положительным результатом которого будет налогово-правовая система, обеспечивающая новое качество экономики – вышеупомянутую пропорциональность для благ любого типа.

10. Реализация принципа пропорциональности.

Сначала небольшой экскурс в чистую теорию. Любая частная собственность требует от своего владельца погашения издержек, которые можно разделить на две категории. Первая – категория «экономическая» - издержки эксплуатации и плата за добровольную, рыночную смену собственника данного объекта (привычная всем «стоимость», изученная со всех сторон учёными-экономистами). Вторая категория, о которой КЭТ не особо распространяется - «государственная» (плата за страховку от нерыночного расставания с добром, текущая стоимость альтернативы имущественным потерям). Эти издержки владения взаимосвязаны по принципу сообщающихся сосудов через кошелёк/ресурсы собственника. Соответственно, суть режима пропорциональности состоит в том, что каждый из собственников своевременно, самостоятельно и полновесно погашает все издержки, потребляя соответствующие блага.
Поскольку нет никаких «святых прав» (нет Господа Бога как экономического или государственного субьекта, как источника благ), то любая собственность (право владения) всегда и везде является результатом потребления определённой массы государственного блага. Которое производится произвольным сочетанием двух технологий: частной\либеральной (когда каждый определяет и защищает свою собственность самостоятельно, в меру личных сил и ресурсов) и государственной\солидарной (когда право собственника регистрируют и защищают централизованные госинституты и общество).
Чисто частное (самодеятельное) производство госблаг, обычно именуемое анархией, как и любое мелкотоварно-кустарное предприятие является предельно дорогим, с самым высоким уровнем издержек производителя/собственника (с самой высокой государственной стоимостью). Соответственно, экономическая стоимость собственности при таком режиме будет логично стремиться к нулю. Например, разбойники с большой дороги «торгуют» с проезжими их имуществом (обменивают его на свои «услуги»), исключительно, в либеральном режиме и, исключительно, по «государственной» цене, при нулевой цене рыночной/экономической (которую в момент сделки никто даже и не спрашивает). Аналогичный либеральный режим преобладал и в ельцинской России, когда госструктуры были уничтожены и парализованы, а советская общенародная собственность раздавалась и перераспределялась сугубо частным, необщественным порядком, с господством государственного ценообразования. Рыночные цены этой собственности, как все мы помним, тогда были смехотворны, а вот – государственные - весьма значительны. Например, известный всем М.Ходорковский, при всех его несметных авуарах, государственную цену своего состояния банально не потянул. А сколько народу тогда расплатилось за собственность по максимуму – своими жизнями – уже и не сосчитать. Вошедшая тогда в оборот и популярная до сих пор плата за «крышу» - классический пример государственных цен/издержек.
С точки зрения нормальных хозяев, частный/анархический режим имеет существенный минус – предельно высокие государственные издержки\цены. И с точки зрения интегрального общественного благосостояния он предельно ущербен/убыточен, поскольку данные издержки ни в какие новые экономические блага не преобразуются, банально проедаясь. Но, в разрезе решаемой нами задачи справедливости, у такого режима есть и несомненный плюс – он конкурентен во всех своих элементах и поэтому объективно справедлив, как в государственном плане, так и в экономическом (Так как все собственники, в любой момент времени, потребляют ровно столько благ, сколько оплатили, не имея возможности переложить эти издержки на других, ни на ком не паразитируя. Аналогично хищникам в джунглях, владеющих своей кормовой территорией всегда по праву и всегда справедливо, без обмана кого-либо и не за чей либо счёт. Жёсткую связь между госценой и правом владения формируют законы природы - в борьбе за собственность более сильный/умный зверь всегда перебивает своей большей биоэнергией ставку конкурента, чем и обеспечивается максимум текущих госцен, в биоэнергетической их форме. Соответственно, проигравший в таком соревновании хозяин-анархист теряет всё, поставленное на кон.)
Разумеется, исходная справедливость анархии (в разрезе принципа пропорциональности) вовсе не означает справедливости постсоветского российского общества. Ведь в силу предельно высоких государственных издержек либерально-государственный (анархический) режим является и предельно неустойчивым, поскольку естественный путь снижения этих издержек состоит в ликвидации анархии, в кооперации собственников для производства госблаг, в переходе от частного/либерального к общественному/солидарному режиму (начиная со сбивания в банды\кланы, и заканчивая организацией централизованных госучреждений, с солидарным воспитанием граждан). Поэтому анархия в постсоветской России никогда не была полной - в среде новых российских частных собственников постоянно шла консолидация и изначально оперировали коллективные образования, сокращающие государственные издержки для своих членов хотя бы до уровня феодального бардака. Плюс, для основной массы российского населения, воспитанного советской традицией, оптимальная при анархии звериная модель поведения была глубоко чужда, что давало неадекватные, несправедливые преимущества её носителям - бандитско-коррупционным человеческим отбросам, платившим обществу самую ничтожную государственную цену за уводимую у него собственность и не встречавшего должного отпора/конкуренции. Более-менее справедливое государственное ценообразование было ограничено средой самих хищников-приватизаторов, относительно которых рядовые граждане проходили по разряду травоядной кормовой базы.
Полной противоположностью анархии по соотношению государственных и экономических цен, и по уровню справедливости - будет, ультрасолидарный режим. Который идеален для собственников, поскольку минимизирует их государственные издержки. Действительно, когда всё население, даже умирающее с голоду, поголовно блюдёт «священное право частной собственности», издержки на защиту имущества от нерыночной экспроприации будут предельно низкими. И с точки зрения общего, экономического благосостояния, важнейшим фактором которого является экономия ресурсов на непроизводственных издержках, ультрасолидарный режим на многие порядки опережает анархию. У него есть только один недостаток – отсутствие всякого естественного механизма взимания справедливой/пропорциональной государственной цены имущества. Что и открывает широкие возможности уклонения от погашения государственных издержек, перекладывания их бремени на более слабых, в чем логично погрязли «сильные мира сего».

11. Справедливая государственная цена собственности.

Получается, что новый экономический режим, обеспечивающий искомую пропорциональность (далее, для краткости – «П-режим»), должен совместить два противоречивых условия: характерную для анархии неотвратимость выплат справедливых госцен всеми без исключения собственниками (неотвратимое погашение ими соответствующих госиздержек), и минимум этих госиздержек, достигаемый в солидарном режиме. Первое условие подразумевает, в частности, автоматическое расставание со своей собственностью хозяев, не выплативших достаточную государственную цены имущества. Но если такое расставание будет связано для собственников с критичными потерями в благосостоянии (как было бы при настоящей, звериной анархии), то люди обязательно начнут сопротивляться – создавать всяческие препятствия отчуждению, которые экономическая/правовая система вынуждена будет силой преодолевать. Неизбежно возникнет конфликт, гарантирующий высокие социальные потери, что явно противоречит второму условию - минимуму госиздержек.
Системно разрешить наметившуюся коллизию может только одно - максимальное сближение уровней комфортности двух состояний - обладания и не обладания собственностью. По мнению автора (гипотеза, экспериментальной проверке) это сближение обеспечивают три момента. Во-первых, при П-режиме альтернатива имущественного владения для нежелающих/неспособных платить достаточную госцену, состоит не в потере собственности вообще, а в замене её денежным эквивалентом, по цене, определяемой самим собственником-продавцом. Во-вторых, расставаясь с собственностью человек одновременно освобождается и от основного налога (на нём останется только собственное социальное страхование). И, в-третьих, состояние без собственности обратимо - любой несобственник всегда может перейти обратно в категорию хозяев, купив на свои деньги то, за что он готов платить большую госцену чем предыдущий хозяин.
Очевидно, что в подобной схеме ни с денег, ни с их оборотов, никаких налогов браться не должно. Казна уже имеет мощный инструмент – эмиссию, которым может легко шарить по карманам держателей денег. Плюс, как следует из СЛМ-теории денег, самой экономически эффективной формой национальных финансов является солидарно-информационная (когда национальные деньги являются чистым солидарным/общественным информационным благом), а любые поборы с, собственно, денег эту форму явным образом искажают/портят. Тем более, что налоги на деньги противоречат и принципу пропорциональности, поскольку те мизерные госблага (издержки на содержания расчетной системы), которые потребляют держатели денег по факту самого держания, многократно компенсируются обществу пользой от альтернативы владению собственностью. Другими словами, для устойчивости П-режима государственная цена денег (национальной валюты) должна всегда и везде равняться нулю (как владение ими, так и любые их движения налогами не облагаются). Хотя иностранную валюту, даже безналичная, логично трактовать как нормальное имущество – регистрируемое, налогооблагаемое и отчуждаемое (когда она находится в зоне действия П-режима).
Для наглядности рассмотрим простейший пример – пресловутые законы о защите авторских прав, которые сильные государства (где правообладатели концентрируются и платят налоги) сегодня активно навязывают - слабым (где никаких доходных правообладателей сроду не водилось). Возникает логичный вопрос: на какие шиши должен какой-нибудь Казахстан ловить пользователей пиратского софта, защищая святое право Майкрософта собирать с казахов лицензионные платежи за свои программы (учитывая, что майкрософт ничего в Казахстане не платит – ни подоходных налогов, ни таможенных пошлин)? Понятно, почему это происходит сейчас – США подкупом и шантажом казахской госэлиты продавило соответствующие местные антипиратские законы. Понятно также, кто сегодня в Казахстане платит госцену за местное право собственности Майкрософта на его программы – казахская казна. И понятно, наконец, что никакой справедливости и никакой пропорциональности в таких взаимоотношениях майкрософта с казахским обществом нет – все издержки майкрософтовского правообладания на территории Казахстана несёт казахская сторона, а все выгоды на этой территории получает американская корпорация.
Если бы в Казахстане действовал П-режим, то местные взаимоотношения с Майкрософтом строились бы следующей простой схеме. Во-первых, Майкрософт должен был бы зарегистрировать в казахском госреестре собственников\имущества\цен свой продукт, указав его экономическую цену (по которой происходит смена его собственника). Налог с этой цены, предположим, составляет в Казахстане 1% на месяц (это и есть текущая государственная цена любой собственности, покрывающая издержки на защиту собственников, вообще, и правообладателей программ, в частности). Таким образом, выплатив при регистрации некой программы 1 млн. тенге, Майкрософт автоматически декларирует цену своего правообладания ею на ближайший месяц в 100 млн. тенге (и платя далее, ежемесячно, он поддерживает эту цену или как-то её меняет). Если Билл Гейтс пожадничал и продешевил с госценой (относительно местных лицензионных доходов), то высока вероятность что кто-то другой, например, китайская или местная компания, в том же госреестре переведёт Биллу на счёт эти 100 млн., став тем самым новым казахским правообладателем на данный программный продукт. И уже она будет получать с казахов лицензионные платежи, и в её пользу казахская милиция будет прессовать пиратов. Впрочем, Майкрософт в любой момент сможет вернуть себе право собственности, аналогично заплатив уже ту госцену, которую установит на данный продукт новый правообладатель (скорее всего – более высокую).
Технически П-режим обеспечивается единым национальным реестром, фиксирующим взаимосвязь четырёх объектов: предметов собственности, их стоимости, собственников (физических лиц), денежных счетов (текущих счетов собственников в единой национальной расчётной системе). Первые – объекты собственности - это всё в стране, что может быть надёжно/недорого идентифицировано и что собственники сочтут нужным внести в такой реестр (закрепить за собой). Собственники по регистру – физлица, фиксирующиеся по безусловным признакам, например, по отпечаткам пальцев. Одновременно этот регистр служит и главной налоговой базой, поскольку имущество туда вносится только с экономической ценой, определяющей налог на это имущество через фиксированный процент. Причём, заявка этой цены на следующий учётный период (например, на месяц) производится только авансовой выплатой соответствующего налога (текущей госцены). Данный реестр открыт для публики в части описания\идентификации имущества и его текущих цен. В любой момент времени любой гражданин (также зарегистрированный в этом реестре и имеющий в нём счёт) может стать новым хозяином любого объекта собственности, простым переводом его действующей «экономической» цены на счёт предыдущего владельца. Одновременно новым хозяином устанавливается и новая цена имущества, выплатой соответствующего налога (которая, если новый хозяин не дебил, будет обязательно выше предыдущей). Тем самым автоматически будет поддерживаться максимум текущих госцен на все объекты собственности и господствовать искомая пропорциональность.
Разумеется, параллельно с таким реестром, или как часть его, должна существовать общенациональная государственная платёжная система, в которой человек владеет своими деньгами напрямую, без посредничества каких либо банковских структур. Деньги из этой системы никуда уйти не могут – только поменять владельца, с автоматической фиксацией всех транзакций. Даже если все банки лопнут, деньги пользователей сохранятся, из системы ни копейки не пропадёт и платежи в национальном масштабе не встанут. (В частности, такой абсурд как «спасение банковской системы за счёт казны» становится неактуальным.) Хочет человек получать с денег процент – отдаёт их банку (или какому иному лицу), неся с ним все риски. Не хочет рисковать – просто пользуется безналичной системой наравне с банками.
Хорошей иллюстрацией возможностей П-режима «от противного» является эпопея с российскими налогами на землю и недвижимость. Которая тянется уже второй десяток лет и которой конца-края не видно. По действующей концепции надо проделать титаническую работу – записать всю землю и недвижимость в реестры, назначить объектам и участкам базовую цену, решить как-то проблему с инфляцией (иначе через десять лет вся работа пойдёт прахом), найти и зарегистрировать всех владельцев, утрясти спорные моменты между ними, и т.д. и т.п. Разумеется, для осваивающих щедрый бюджет данной реформы всё в ней логично и обосновано. Но идут годы, результата нет и повсеместно наблюдается ситуация, когда пустующая земля\недвижимость лежит у всех на виду, но налог за неё в принципе на платится, а владелец-паразит в ус не дует – просто годами ждёт жирного карася, которому эта земля понадобится до зарезу и с которого будет взята настоящая цена (с откатами, разумеется, всем причастным столоначальникам).
При наличии вышеописанного общего реестра большинство российских проблем с налогообложением земли и недвижимости разрешилось бы сами собой. (Точнее – с налогообложением одной земли, поскольку отдельная регистрация недвижимости при таком режиме теряет смысл, автоматом входя в стоимость участка). Например, характерный частный случай вышеописанного гордиевого узла, завязанного на российской земле – план Федерального агентства лесного хозяйства (Рослесхоза) передать Китаю в долгосрочную аренду, на 49 лет, 1 млн га сибирских лесов. Понятно, в чём состоит суть этого проекта – китайцы подмазали кого надо в кремле, посулили хорошие взятки чем и стимулировали требуемое решение (зарубежная коррупция компартией Китая всячески поощряется). Далее происходит вырубка всей арендованной территории и вывоз в Китай дешёвой необработанной древесины, а на счета ответственных товарищей падает честно отработанный коррупционный доход.
Хотя, действительно, если у нас есть лес, который здесь никто никогда цивилизованно не спилит (при условии выплаты в казну хотя бы минимальных денег), а древесину могут только украсть или выжечь к чертям, то почему бы не продать её на вырубку или для каких иных целей? Но сразу возникает вопрос – а почему именно китайцам? Вдруг японцы больше дадут? И каким китайцам\японцам продавать? Госкомпаниям, способным купить всё оптом, но использующим рабский труд? Так рабский труд непроизводителен (как учат нобелевские лауреаты от экономики) и юго-восточные госкомпании никогда не дадут настоящей цены. Да и какая она – настоящая цена? И почему срок аренды 50 лет. Может кто-то хочет там на 100 лет прописаться, изюбров разводить, а кому-то и 10-ти хватит? И ещё масса вопросов, неразрешимых эффективно и комплексно действующей системой.
В то время как П-режим решает все вопросы автоматически, при реализации следующих пунктов:
1. Вся сдаваемая территория делится на минимальные неделимые участки, например по 25 га. с символической стартовой ценой. На всей территории определяется стоимость государственного блага – охрана права собственности владельца земли и любого иного зарегистрированного имущества, в фиксированном проценте годовых от его стоимости.
2. Владеть любым количеством любых участков может только физическое лицо, любого гражданства (не только китайского или российского), дактилоскопически зарегистрированное в регистре собственников данной территории и имеющее там текущий рублёвый счёт.
3. Право собственности лица реализуется просто – в случае необходимости владелец вызывает подразделение местного ОМОНа в им указанные координаты (в пределах его земли), где идентифицируется по руке, идентифицируется спорная собственность, после чего хозяин получает право давать прямые указания ОМОНУ - что делать с нарушителями его права.
4. Обкладывать таких собственников земли какими-то дополнительными налогами (например, экспортными пошлинами на лес, или на добычу золота\нефти, если таковое там вдруг сыщется) нет смысла, поскольку всё это будет автоматически учтено в динамически формируемом налоге на имущество.
5. Если пожелает российское государство проложить, например, автобан через отданные земли, или решит что никто из собственников не даёт нормальной цены – всегда сможет закрыть проект скупив обратно участки и переведя их в федеральную, неторгуемую собственность.
Разумеется, всё вышесказанное – лишь общие принципы, работоспособные только вместе с выполнением массы более частных моментов, в совокупности не менее критичных. Например, если вышеупомянутый Майкрософт может\должен стать казахским собственником свой программы, то значит он может купить и любое другое казахское частное имущество, включая и нефтяные скважины (если они частные), и вообще весь реестр (имея достаточные долларовые средства). При нынешнем режиме работы национальных ЦБ это вполне возможно. Значит национальная финансовая система Казахстана должна работать как-то иначе, надёжно предотвращая поглощение с помощью эмиссии чужой валюты (действующая система, продвигаемая Западом, как раз под такое поглощение и заточена).
Далее, если лицо Майкрософта приобрело казахскую землю и развело там, например, овец, то чем функционально (в плане предоставления ему казахских госблаг) оно будет отличаться от соседнего крестьянина-собственника, но с казахским гражданством? Если – будет, то на каком основании? Ведь налоги они платят одинаково. А если – не будет, то в чём тогда местный смысл гражданства? Есть смутное, пока ещё не аргументированное ощущение, что корректно реализованный режим пропорциональности сделает границы между государствами менее актуальными чем, например, между членами ЕС. Точнее, внутренние границы частных и федеральных владений будут более осязаемы и крепкие чем границы между странами, реализовавшими режим пропорциональности. Если эта гипотеза верна, то открывается возможность ликвидировать источник огромных солидарных потерь – сократить военные издержки развитых стран, снизив градус их хронической конфронтации.
Вообще-то, если мы нашли способ внутри страны защитить мелкого собственника от поглощения более крупным (средство от концентрации капитала), и если в стране действует реальная демократия (когда госвласть преследует солидарные интересы общества, а не какие-то иные), то серьёзная защита от внешней экономической экспансии возникает автоматически. Ведь в плату за поставки иностранный производитель хочет получить что-то из национального ресурса, причём получить это нерыночно, за счёт монопольного доминирования, устанавливаемого через стадию демпинга, недружественного поглощения и коррупционной ренты. Но при П-режиме это становится маловероятным, поскольку автоматически пресекается самой экономической средой – силами других собственников-конкурентов.
Разумеется, для внешнего наблюдателя, разделяющего традиционные КЭТ-представления, такой режим будет выглядеть как жёстко протеционистский, ведущий неправильную валютную политику, нарушающий всеми нормы ВТО, целенаправленно мешающий экспансии сильных зарубежных производителей. Но если перейти с точки зрения корпоративных интересов, зацикленных на экспансии и сверхприбылях, на позицию простого человека, то для него наоборот, П-режим открывает дополнительные возможности, снижая экономические барьеры.
Кстати, предельно порочная российская ситуация примечательна ещё и тем, что родным государством даже внутри общества поддерживается режим бессовестного, хищнического корпоративного грабежа. Когда 90% территорий служит дойной коровой олигархам, сконцентрированным в столичном регионе (резиденции правящего режима). Например, все местные налоги (около 100 млр. руб в год) Газпром сливает в московский бюджет. Не удивительно, что от таких вливаний Москва распухает как раковая опухоль, ничего сама не производя, выйдя по плотности миллиардеров на первое место в мире. В то время как российские регионы постепенно начинают самоидентифицироваться как колонии, которые грабит московская метрополия. ИПО должно разрешить и эту коллизию, распределяя налог на собственность между центрами производства госблаг, к которым прежде всего будут относиться: регион физического базирования собственности и госказна, а место прописки её хозяина или головного офиса – будут на последнем месте.

12. Справедливость оборота социальных благ.

Хотя наделение максимального числа граждан ИПО средствами производства и природными ресурсами предполагает существенное сокращение казённой социальной поддержки, она всегда будет требоваться для части общества и для таких солидарных мероприятий как, например, предотвращение эпидемий. Соответственно, справедливость общенациональных социальных проектов и справедливость жизнедеятельности малоимущих граждан - являются неотъемлемой составляющей общей справедливости социума.
По логике теории СЛМ, малоимущие граждане самим фактом своего пристойного существования производят солидарное благо, потребляют которое все без исключения национальные собственники, пропорционально размеру/стоимости своего капитала. То есть, если собственники не желают потреблять альтернативные блага (как минимум, нести материальные и моральные потери в результате социальных катаклизмов), то они должны материально компенсировать издержки устраивающего их варианта (финансировать социальный мир). Если в тучные, ажиотажные годы богачи поощряли рост пролетарской массы, удешевляющий рабочую силу и повышающий потребительский спрос, то с окончанием экономического бума им придётся расплачиваться за праздник. На них же – богатых (как главных выгодоприобретателях результата) - лежит ответственность за сокращение рядов малоимущих и немощных людей проведением целенаправленной политики - социальной, медицинской, образовательной и пр.
С другой стороны, должна поддерживаться мотивация людей к напряжённому труду и развитию, максимально отбивая желание превратиться в хронического иждивенца, паразитирующего на обществе под предлогом какой-либо врождённой/приобретённой ущербности. Ведь принцип пропорциональности распространяется на всё общество, включая его малоимущие слои. Поэтому справедливая социальная помощь обязательно будет складываться из двух компонент – из части налога на собственность и из персональных взносов работоспособных граждан (пенсионных взносов и медицинской страховки). Пропорционально накопленной персональной сумме этих взносов и будут производиться последующие выплаты. П-режим отвечает за баланс издержек/выгод оборота социальных благ для всех его участников. Какой же конкретно будет оптимальная величина всех составляющих, сможет установить только длительная практика.
Большинство действующих в настоящий момент систем социального обеспечения неидеальных обществ максимально благоприятны для крупного капитала и поэтому логично ориентируются только на последнюю компоненту, на личные взносы граждан. Этих сборов почти всегда не хватает для приемлемого уровня выплат, поэтому госэлитам приходится затыкать дыры из казны, залезая в долги, и подталкивать к благотворительности толстосумов. Принципиальное отличие ИПО состоит в том, что социальные обязательства собственников в нём являются системой, а не исключением.
Как это может быть реализовано на практике, рассмотрим на самом актуальном механизме – на пенсионной системе. И здесь Россия даёт нам яркий отрицательный пример, поскольку её пенсионная система создавалась феодально-олигархической властью с единственной целью – максимально освободить новых хозяев страны (крупный сырьевой капитал) от социальных обязательств, вообще, и от пенсионного содержания, в частности. С начала 90-х певцы «либеральных реформ» всячески вбивали народу идею о выгодности личного пенсионного накопления, об исключительной ответственности гражданина за свой пенсионный достаток, о райских кущах частных пенсионных фондов, о том что стариков должны содержать только работающая часть населения на отчисления со своей зарплаты. В результате сегодня, за 20 лет «свободы», сложилось запредельное соотношение сырьевых доходов (плодящих миллиардеров как тараканов) и мизерных пенсий полунищих стариков.
Действительно, раз нефтегазовым скважинам\трубам не платятся пенсии, больничные, декретные, пособия, так зачем же их облагать «социальной нагрузкой». Пусть её несёт работяга, за копейки эти трубы обслуживающий. Мало того, поскольку социальные выплаты даже для олигархов имеют низкий, «народный» потолок, ну никак не возможно брать с высоких зарплат и доходов нуворишей тот же процент на социалку, что и с – низких, народных. В результате, сегодня из-под социального налогообложения выводятся колоссальные доходы. Только заработная плата в годовом исчислении не больше 463 000 руб. (т. н. лимит по страховым взносам) подлежит в России налогообложению. С заработка до 37 000 руб. в месяц выплачивается 34%, а все, что больше, вообще не облагается страховыми взносами - многомиллионные вознаграждения «топов», бонусы, опционы, дивиденды и прочие «зарплаты» толстосумов. Те же социальные взносы, что худо-бедно собираются, ополовиниваются коррупцией и раздутой бюрократией, от чего их законным получателям остаются позорные крохи.
Мало того, если в Кремле вдруг перед выборами расщедрятся и подбросят из казны деньжат несчастному пенсионеру/инвалиду/безработному, то российскому народу следует власти ноги целовать и мучиться угрызениями совести за то, что мы недостаточно отчисляли со своей зарплаты в социальные фонды или, о ужас, вообще ничего не платили, получая «чёрную» зарплату. Кто из россиян не прослушал миллион раз мантру о быстро стареющем и плохо размножающемся местном народце, которому надо пахать до гроба, терпеть мизерные пенсии/пособия и платить высокие налоги по «железному» основанию: потому что вчера на одного российского пенсионера приходилось два работника, сегодня – один, а завтра - лишь половина? И, что характерно, запевает эту мантру наше чиновничество, захапавшее вместе с олигархами и кущёвскими цапками в этой стране буквально всё, подчистую.
Как и всё остальные формы жульничества, российское пенсионное - опирается на печальное сочетание глупости, жадности и разобщённости туземного населения. Которое в сотый раз покупается на классическую разводку – на обещание сохранить и преумножить деньги, вложенные в инвестиции (через государственные и частные пенсионные фонды). Мол потом, лет через 30-40, эти деньги с заоблачными процентами прироста обеспечат вкладчикам безбедную старость. И народ отдаёт, будучи уже неоднократно обманутым, неоднократно наблюдавшим как тают все его рублёвые накопления, как жируют на собранные деньги пенсионные чиновники и кормящаяся вокруг них шушера, видя мраморные хоромы пенсионных офисов и слыша о многочисленных случаях прямого воровства и пропажи пенсионных денег в лопающихся банках.
…Ханты-Мансийский негосударственный пенсионный фонд, один из крупнейших в стране, вложил миллиарды рублей в компании, находящиеся на грани банкротства. К таким выводам пришла внеплановая аудиторская проверка организации….. В частности, фонд инвестировал 8 миллиардов рублей пенсионных резервов в свою собственную "дочку" - девелопера "Юграинвестпроект"……Кроме того, около 800 миллионов рублей собственных средств Ханты-Мансийского фонда были вложены в векселя компании "Югра-Фарм", в которой введено внешнее управление. ….Подобные трудности российскому НПФ приходится испытывать впервые. Таким же образом в 2002 году потерял свои средства пенсионный фонд разорившейся компании Enron в США, вложившийся в акции головного подразделения. В итоге сотрудники корпорации лишились сбережений на миллиард долларов. …Ханты-Мансийский фонд является пятым в России по объему собственного имущества, составляющего 27,1 миллиарда рублей. По пенсионным резервам (22,5 миллиарда) он идет на четвертом месте среди НПФ. Численность клиентов фонда достигает 320 тысяч человек…
Имеет существенные недостатки и распространённая в западных странах практика инвестирования «длинных пенсионных денег» в экономику. Хотя оборот этих денег находится под достаточно строгим государственным контролем, социальные выплаты и налоги легко становятся предметом активного политического торга, преобразуясь в личный политический капитал, а инвестиционные риски превращаются в личный капитал финансовый, причем делается это за счёт пенсионерам, в пользу принимающих решения политиков и банкиров.
Наглядно технологию покупки пропуска во власть за чужой счёт только что показала греческая госэлита, которая практически перестала собирать в стране налоги, фальсифицировала казённую отчётность, а социальные расходы покрывала займами на международном долговом рынке. После нескольких лет популистского рая наступила расплата - накопился огромный госдолг, казна опустела, желающие льготно кредитовать греков перевелись, а народ ударился в забастовки и демонстрации. Если бы не многомиллиардная помощь ЕС, греческие бюджетники и пенсионеры остались бы ни с чем.
Больше других преуспели в инвестиционной утилизации социальных взносов американцы, закачав их в разного рода ценные бумаги (финансовые пузыри, прежде всего - ипотечные). Когда же пузыри начали лопаться и возник «финансовый кризис», дыры в пенсионных и других фондах правительство заткнуло простой долларовой эмиссией, скупив «токсичные активы». Эта эмиссия обязательно приведёт к инфляции и падению доходов социально обеспечиваемых – к тому же, к чему пришли и греки, только иным путём.
Пенсионная система ИПО учитывает следующие очевидные моменты:
1. Чем больше чиновников и бизнесменов занято обработкой и приумножением пенсионных вкладов граждан, тем быстрее последние превращаются в дым.
2. Уровень социального обеспечения на 100% зависит от состояния страны на момент выплат. Если это состояние дерьмовое, если страна управляется моральными уродами, то никакие ранее сделанные вклады в государственные или частные фонды положение не спасут.
3. Дабы не плодить паразитов и эффективно управляться\корректироваться демократически, пенсионная система должна быть максимально простой, прозрачной и «автоматической».
4. Все пенсионные обязательства должны создаваться только через предварительные взносы.
5. Казённая добавка к текущим пенсионным сборам определяется гласно, по известной всем формуле, согласно текущей экономической ситуации.
Практическая реализация этих принципов близка действующему образцу - германскому государственному пенсионному страхованию. В основе которого лежит так называемый договор солидарности между поколениями, или, иными словами, принцип перераспределения. Внесенные в пенсионную кассу деньги не накапливаются, а сразу же используются для осуществления текущих выплат. Потенциальный пенсионер, производя «накопительные» выплаты, копит будущую пенсию не в денежных единицах, а в баллах. При выплатах сумма текущего сбора пенсионных отчислений плюс добавка из казны - автоматически делятся на текущую сумму баллов живущих пенсионеров, каждый из которых получает свою долю. Обслуживают такую процедуру минимум клерков с простейшими функциями. Поскольку принцип начисления баллов и процедура сбора налогов - открыты, число пенсионеров и их баллы – известны, то всё, что было собрано в текущем месяце и не дошло до пенсионеров в следующем – украдено по определению.
Решили, например, верховные депутаты что каждый из них должен получать пенсию как двадцать средних граждан, проголосовали – теперь госбюджет должен заранее внести за них в пенсионный фонд дополнительные деньги, которые по известной и общей для всех формуле пересчитываются в будущие обязательства. Но выплачиваются эти деньги сейчас – действующим пенсионерам, повышенными всем пенсиями. А какие пенсии потом будут депутаты получать – определяется результатом их работы, качеством страны. При такой пенсионной системе «длинное» инвестирование пенсионных денег в экономику тоже возможно, только теперь оно будет производиться самими пенсионерами, на их страх и риск, если они пожелают хранить свои подросшие доходы в инвестиционных банках.
Кстати, тупиковое положение с российскими пенсиями толкает людей, непосредственно за них отвечающих по должности, к мыслям о распределительной схеме. О чём в конце 2010 года заявил в СМИ заминистра Минздравсоцразвития Юрий Воронин. По его словам, министерство намерено рассмотреть вопрос об отмене обязательной накопительной части пенсии. Если этот проект будет осуществлен, то все пенсионные отчисления работающих граждан будут направляться на текущие выплаты пенсионерам, а создавать собственные пенсионные накопления, на которые сегодня отчисляется 6% зарплаты, можно будет только в частном порядке. Все отчисления на накопительную часть пенсии должны быть добровольными. Он добавил также, что те страны, которые давно перешли на накопительную пенсионную систему, "сейчас в ней полностью разочаровались".
Разумеется, данная инициатива Минздравсоцразвития появилась не из-за проницательности его начальников, а по причине банальной нехватки денег. Которая, в свою очередь, неизбежна при нынешнем уровне воровства и кутежа пенсионных структур, как государственных так и частных. Если проект будет реализован больше денег у пенсионеров не появится. Власть лишь сбросит с себя часть обязательств перестав отвечать за накопительную часть пенсии.

13. Стабильность экономики ИПО.

Осталось рассмотреть последнее философское качество ИПО – стабильность его экономической системы. Ориентируясь на наиболее логичную и популярную трактовку, конкретизируем данное качество как антикризисность (как устойчивость таких ключевых макроэкономических параметров как уровень безработицы, уровень жизни, имущественное расслоение – хотя бы ко внутренним процессам самой экономики, когда дестабилизирующие факторы не накапливаются в ней естественным ходом вещей, как то происходит во всех известных конфигурациях). В уже опубликованной критике КЭТ была изложена СЛМ-трактовка текущего экономического кризиса, в которой фигурируют два основных прокризисных фактора: концентрация капитала/ресурсов и производительность труда (имущественное расслоение и биоэнегия инструментов\промоборудования). Чем выше каждый из факторов, тем больше будет амплитуда и частота кризисных колебаний. В настоящий момент оба прокризисных фактора растут. Благодаря вышеупомянутым государственным преференциями крупным собственникам, в условиях острой международной/глобальной конкуренции (в которой крупные компании имеют заметное преимущество), неуклонно увеличивается концентрация капитала. Параллельно, стимулируемая той же конкуренцией и рядом очевидных мотивов, растёт производительность. Достигнутый к настоящему времени уровень обоих факторов обеспечивает в мировой экономике хронический кризис, при котором кратковременные подъёмы отдельных экономик возможны лишь перераспределением производств и ресурсов, за счёт чьего-то падения, вроде постсоветского пространства.
Действительно, чтобы высокомонополизированная и высокопроизводительная экономика некой группы стран начала равномерно подрастать во всех своих элементах (не перекраивать рынок, поднимая одних за счёт падения других, а повсеместно развиваться), везде должен подняться спрос на псевдоблага (благами полезными рынок и спрос - уже насыщены). Но потребление псевдоблаг понижает биоэнергетику общества, тем самым ухудшая его конкурентную позиции относительно имеющих меньший мусорный оборот (в том числе и за счёт более спартанского содержания лишних людей). Причём, эти экономные страны с высокой вероятностью восполняют сокращение мусорной компоненты своего валового продукта притоком иностранного капитала, слетающегося на выгодные условия работы (на лучший биоэнергетический фон).
То есть, конкурентное преимущество в такой группе получают именно те участники (при равных прочих условиях), кто принцип общего стимулирования нарушает, кто подрывает стратегию общего роста и толкает всю группу к кризису. Те же, кто работает против общей депрессии - упорствует в обороте мишуры и в щедром содержании лишних – при кризисном спаде оказываются в глухом тупике (без ресурсов, без капитала, без рабочих мест, с одними долгами). Своей настойчивостью они лишь укрепляют фундамент неизбежного проигрыша конкурентам, под сладкие сказки о «новой, информационно-сервисной экономике», в которой кризис не возможен по определению, и которая почти не потребляет природных ресурсов. Вот и получается, что любое искусственное стимулирование роста такой групповой экономики (например, с помощью денежно/кредитной накачки) возможно только как временное и «симптоматическое», сжимающее пружину будущего кризиса/провала. Безнадёжность антикризисных мер в такой группе усугубляется истощением природных ресурсов, ставящим «физический» крест на тотальном мусорном производстве и вечном социальном рае для многомиллионной армии безработных.
По логике теории СЛМ, что бы системно решить проблему экономических кризисов, надо устранить хотя бы один из двух факторов: или кардинально понизить производительность, или – концентрацию/монополизацию. Социалистическое общество, будучи по структуре капитала сверхмонополией, логично придерживалось варианта поддержки полной занятости через снижение производительности, директивно распределяя рабочие места, ресурсы и потребительские блага. Когда было не важно – где, что и кем эффективнее производится, а важно – что бы все трудящиеся были при деле. Нечто подобное пытается реализовать, например, и евросоюз, распределяя внутри себя квоты на некоторые виды производств\добычи. Высокие издержки подобной технологии очевидны, а стратегия в целом плохо стыкуется со свободным рынком и международной конкуренцией, что наглядно показал опыт позднего СССР. И с заявленными рыночными механизмами ИПО социалистический вариант излечения от экономического кризиса тоже явно конфликтует.
Очевидные недостатки сочетания высокой монополизации и низкой производительности, экспериментально доказанные советским опытом, являются достаточным аргументом остановиться на втором варианте, на демонополизированной экономике при высокой производительности. То есть, наша антикризисная, стабилизирующая задача будет состоять в разработке такого экономико-правового режима, который бы фиксировал на безопасном уровне монополизацию капитала, ничем не ограничивая производительность труда (кроме, разумеется, эффекта от укрупнения производства).
Действительно, если граждане ИПО распределены по территории страны в соответствии с распределением возобновляемых природных ресурсов. Плюс, в соответствии с объёмом последних приведена численность этих граждан. Плюс, собственность на эти ресурсы более-менее равномерно и устойчиво распределена по населению (экономика предельно демонополизирована), то очевидно, что какой бы высокой производительность не стала (как бы мало времени не требовалось конкретному собственнику для преобразования находящихся в его распоряжении ресурсов в потребительские блага), это никогда не приведёт к массовой вынужденной безработице, к колебаниям жизненного уровня существенной части населения. Вероятные провалы потребительского/рыночного спроса вызовут лишь снижение рабочего времени, когда каждый производитель будет работать меньше, не теряя при этом своё имущество и возможность работать вообще.
Остаются, правда, открытыми два вопроса. Первый – как должен быть настроен механизм П-режима чтобы обеспечивать устойчивую максимальную демонополизацию экономики. Ключевым моментом является рентабельность владения минимальной долей земли/ресурса, поскольку именно она будет определять того, кто сможет платить за эту долю большую госцену и, соответственно, владеть ею – больший или меньший собственник. Пока, из общих соображений, представляется что такая настройка для большинства видов деятельности вполне возможна – крупные компании сегодня доминируют, прежде всего, из-за невозможности более мелких производителей отщипнуть у них часть ресурса, а П-режим такую возможность обеспечивает. Точную же настройку можно будет осуществить только в ходе эксперимента.
Второй вопрос – можно ли и каким образом защитить крупных собственников ИПО от зарубежных корпораций, пользующихся старым режимом преференций. Очевидно, что первым раскулачивание и дополнительное обременение очевидным образом ухудшит конкурентную позицию (на что эти меры и рассчитаны). Следовательно, как минимум внутренний рынок ИПО должен быть надёжно защищён от внешней торговой агрессии любыми средствами, невзирая на современные международные правила (вроде ВТО), писавшиеся под диктовку транснациональных корпораций. То есть, должно быть сделано прямо противоположное современному «открытому рынку» и свободе перемещения капитала, когда любой протекционизм трактуется как зло, а открытые границы - благо. В этом вопросе, также, детали должны отлаживаться экспериментально.
Таким образом, из общих соображений и экспериментов «от противного», складывается гипотеза, гласящая что необходимым и достаточным условием справедливости и стабильности экономической системы является соблюдение пропорциональности индивидуальных затрат/издержек получаемым выгодам/пользе для всех слоев общества (включая и его верхушку), и по всем категориям потребляемых благ (включая и государственные). В планируемом ИПО следование данному принципу, в части благ частных/либеральных (в подавляющей своей массе – экономических), обеспечивает традиционный инструмент - рынок. Для второй категории, для благ общественных/солидарных (преимущественно - государственных), жёсткую связь выгод с издержками должен обеспечить новый налогово-правовой «П-режим», существенно отличающийся от - действующего, эту связь не поддерживающего. Успешное внедрение П-режима в экономику автоматически сделает справедливым и государственную отрасль ИПО (через нормализацию соотношения прав и обременений), а теоретическое обоснование этого внедрения, подтверждённое успешной практикой, залатает дыру в научном обществоведении, (в теоретической базе солидарной культуры ИПО).

14. Подведём общий итог.

В терминах и логике формационного раздела теории СЛМ найденная идеальная конфигурация общества будет описываться/идентифицироваться как сочетание двух отраслей. Одна из которых – экономика - находящаяся в либеральной собственности, с высоким уровнем демонополизации. Вторая – государство - в высокой степени монополизации и в солидарной собственности общества или класса собственников. Данное заключение повторяет выводы теории СЛМ-формаций. Но в этой теории было не определено, каким образом стабилизировать данное состояние, плюс, было показано, что тенденция к нарастанию постиндустриальности (биоэнергетики общества) явно работает на дестабилизацию данной конфигурации – экономическая отрасль монополизируется, а государство меняет форму собственности на либеральную (теряет демократичность – приватизируется госэлитой). Основное же содержание данной настоящей работы (дополняющее теорию формаций) состоит в определении трёх необходимых стабилизаторов оптимальной конфигурации (а эксперимент должен показать, являются ли они и - достаточными).
Первый стабилизатор – режим пропорциональности - обеспечивает в условиях постиндустриальности стабильность экономической отрасли (поддерживает её достаточную демонополизацию).
Второй - массовая солидарная культура общежития. Будучи усвоенная слоем собственников (многочисленным благодаря П-режиму) она стабилизирует постиндустриальное государство тем, что формирует общественный класс, не позволяющий изменить форму собственности государства – с солидарной на либеральную (сдать его в собственность госэлиты).
И последний, третий стабилизатор – оптимальная численность населения – стабилизирующая саму постиндустриальность (поддерживающая достаточную биоэнергетику на душу населения).
Таким образом набор критичных СЛМ-характеристик ИПО будет иметь следующий вид:
1. Оптимальная численность населения.
2. Научное обществоведение.
3. Режим пропорциональности.
4. Массовая солидарная культура общежития.
5. Демонополизированная экономика в либеральной собственности.
6. Монополизированное государство в солидарной собственности.
Именно в эту шестёрку произведённые логические операции преобразуют исходный набор пяти замечательных философских качеств, которыми мы в начале данной работы охарактеризовали желаемый идеал.

15. ИПО-перспективы современной России.

Вернёмся к двум фундаментальным вопросам, поставленным в начале данной. Ответом на первый вопрос – зачем? – служит полученная конфигурация ИПО. Ответ на второй вопрос – что делать? – подразумевает способ придания этой конфигурации конкретному обществу. Нас, россиян, естественно, в первую очередь интересует состояние родной страны, пока что весьма далёкой от ИПО. Если современная Россия – урбанизированная, несолидарная, технологически и культурно посредственная, со слабым, недемократическим государством, то ИПО предполагается как – деурбанизированное, солидарное, высокотехнологичное и высококультурное, с сильным демократическим государством.
Впрочем, с точки зрения ИПО-перспективы, мы имеем кое-какие плюсы. Прежде всего это - большая свободная территория, потенциально пригодная для жизни, при низкой, естественным образом падающей численности населения. Критичная для большинства стран проблема перенаселённости нами уже решена с большим запасом. Другой плюс - низкая легитимность основной массы крупного частного капитала (прежде всего – земельного и ресурсного), делающая последний доступным для национализации и демонополизации (для распределения среди населения) при смене правящего режима. Который, в свою очередь, не особо легитимен стараниями прогнившей государственной элиты. И последний наш плюс - богатые природные ресурсы и ядерный оборонительный потенциал - позволяющие надёжно защититься от шантажа стран и ТНК, не поддерживающих российские ИПО-реформы.
Главным же минусом современной России представляется разруха в головах, начиная с - элитных. Сочетание низкой квалификации и культуры с извращённой мотивацией делает нашу руководящую верхушку неспособной ни только на серьёзные реформы, но даже на наведение элементарного порядка ради укрепления собственного положения. Всё, что эти государственные мужи пытаются делать созидательного (не строго на свой карман или статус, но и на общее благо), или изначально абсурдно или встаёт в безумные траты, несопоставимые с результатом. Например, планы Путина\Медведева по превращению Москвы в «мировой финансовый центр», возведение сколковского «наукограда», строительство на Дальнем Востоке центра приёмов для саммита АТЭС, проведение Олимпиады в Сочи, скоростные поезда, энергосберегающие лампочки, универсальные чиповые карточки-паспорта и т.д., и т.п. Как подобные капитальные утопии «отливаются в граните» наглядно демонстрируют пустой долгосторой-банкрот – «Москва Сити» - колоссальный офисный центр, окупаемость которого могла привидеться только в воспалённом «новорусском» воображении, заражённом догмами современной экономической «науки» в её фундаменталистской, докризисной версии.
Что бы понять суть океана, достаточно одного стакана. Например, недавнее выступление молодого и перспективного начальника российского Кавказа А.Г. Хлопонина перед студентам ингушского госуниверситета. В котором он предложил решать проблему перенаселённого, бедного и запредельно коррумпированного кавказского региона таким проверенными средствами как возведение «мирового центра противодействия терроризму» и инновациями.
…..Нельзя всю жизнь приходить и говорить с протянутой рукой - дайте. Надо что-то предложить, что бы здесь что-то могло родиться. Если эта земля благодатная, она может что-то дать. Значит скажите, ведь не во всём земном шаре есть норильский никель где там копнёшь и там одни драгоценные металлы или Сибирь где кругом нефть. Есть огромное количество разных других стран. Скажите, что вам интересно. Может построить огромный центр и сказать что этот центр - мировой центр противодействия терроризму, мир против террора. И сделать так что бы сюда раз в год приезжали со всего мира самые известные в мире музыканты, деятели культуры, давали галоконцерт. И создавать здесь инновации....
Любому нормальному человеку, минимально знакомому с российскими реалиями вообще, и с местными кавказскими, в частности, ясен предельный абсурд рекомендаций Хлопонина. Что, кстати, меньше чем через год подтвердили события в доселе спокойной, «туристической» Кабардино-Балкарии, в разгар горнолыжного сезона. В регионах, где коррупция уже приняла абсолютно варварские, повседневно-бытовые формы, в открытую проявляясь даже в таких законопослушных сферах как почта или сбербанк (когда выдача мелким клерком пенсии или перевода обычно сопровождается принудительным удержанием «чаевых»), удивление вызывают не вооруженные эксцессы, а то, что они до сих пор не перерастают в массовые народные волнения.
Очевидно, что государственная элита с такими тараканами в головах, зацикленная на своих шкурных проблемах, ни на какие позитивные национальные стратегии не способна в принципе. Только - на слова о модернизациях-инновациях и латание дыр, когда редкие локальные успехи возникают лишь как случайные стечения благоприятных обстоятельств, неизменно сменяющиеся неслучайной провальной обыденностью. Например, перманентная борьба с инфляцией, неоднократно побеждённой, или - с коррупцией, которая ещё никогда не отступала, а только отходила в тень более крупных проблем.
Вот свежий характерных пример – огромная масса мёртвого подгоревшего леса вокруг Москвы, оставшегося после летних пожаров 2010 года, и имеющего куда большую склонность заполыхать следующим летом, чем живые леса в июле 2010. Казалось бы, надо срочно убирать эти головешки и сухостой любыми способами, лишь бы не повторить позорное московское задымление, выгорание сёл и обоснованное народное негодование. Нормальная федеральная власть давно бы издала указ о разрешении, как минимум, свободного изъятия горелого леса всеми желающими. Но у местных властей, с лесов кормящихся, стоит на первом месте шкурная мысль о 1000 руб. за кубометр дров, которые она наверняка потеряет если запустить народ в горелый лес. Поэтому никаких указов не будет. Когда таких местечковых мотивов оказывается достаточно для паралича центральной власти, значит общий элитный ступор и импотенция - налицо.
Впрочем, не лучше обстоит дело и с разрухой в головах рядовых граждан. Какая-либо целостная солидарная идеология там отсутствует в принципе. Общественное сознание крайне фрагментарно, слеплено из обрывков двух суррогатных идеологий – остатков советской и верхов западно-буржуазной. И эта каша - в лучшем случае, когда естественные базарно-коммунальные обывательские инстинкты разбавляются хоть чем-то книжным. Плюс, полное отсутствие психологии собственника\хозяина страны, с начисто вытравленной привычкой спрашивать за свои проблемы с вышестоящих товарищей, политически объединяясь и легально-демократически давя элитную нелюдь. Впрочем, надо отдать должное, центральные и местные власти зарождению подобных навыков активно противодействует.
Недалеко от обоих – госэлиты и народа - ушла так называемая «демократическая оппозиция». Развитой Запад прямо заинтересован в нынешнем, подчинённо-разболтанном состоянии российского общества, поэтому спонсируемая из-за границы «либерально-демократическая» пропаганда направлена не на излечение России от феодального паразитизма, а лишь на усиление его компрадорской составляющей, на искоренение всякой самодеятельности и суверенитета. Соответственно, планы и действия всех политические движений и фигур, получающих поддержку на Западе (самый яркий пример чего – Ходорковский), направлены, исключительно на неоколонизацию России, удаляющую её от ИПО.
Консервирует вышеописанную разруху в головах российская «нефтяная игла» - высокий ресурсный доход, позволяющий даже такой слабой госэлите гасить подачками народное недовольство и затыкать дыры. Что, впрочем, оборотная сторона одного из наших плюсов, без которого мы крепко сидели бы на кредитном крючке МВФ и прочих спонсоров-доброхотов (как большинство постсоветских государств).
Движение общества к ИПО (равно как и к любому другому общественному состоянию, отличному от настоящего в лучшую сторону) – процесс сугубо солидарный, не сулящий его участникам никаких либеральных/частных дивидендов, а скорее наоборот. Поэтому начать его сможет только критическая масса солидарно мотивированных граждан, хорошо понимающих общую цель. В данный момент эта масса отсутствует, поэтому первым шагом к ИПО может быть только её накопление. Сможем ли мы, россияне, сделать хотя этот первый шаг – пробуйте, уважаемый читатель, определить по себе, по динамике вашего собственного солидарного настроя и обществоведческой грамотности.

Литература

(1) * 50 лекций по экономике. http://50.economicus.ru/

16. Необходимые реформы (Старая редакция 2009 г.).

Пока не существует развёрнутой, детально прописанной программы реформирования российского общества до конфигурации ИПО. Обобщённый макросоциальный анализ пока позволил определить только направление оптимальной трансформации. Но некоторые изменения в существующем порядке вещей уже просматриваются вполне отчётливо, чему в немалой степени поспособствовал кризис, предоставивший массу новой информации. В частности, очередной раз подтвердилась необходимость жёстких законодательных и функциональных рамок (вплоть до национализации), в которые должны быть поставлены любые высокорентабельные производства критичной для жизнедеятельности общества продукции и услуг. В противном случае, будучи излишне независимыми, эти ключевые отрасли неизбежно вырождаются в паразитические монополии и картели (сегодня даже госкорпорации умудряются руководствоваться не интересами общества и государства, а, исключительно, шкурными инстинктами своего начальства.). Ниже, тезисно, изложено немногое из того, что реформаторской государственной власти придётся обязательно делать.

9.1. Нефтяная отрасль.

Первая группа вполне сложившихся российских региональных монополий, погрязших во всех мыслимых грехах - российские нефтяные компании, как государственные так и частные. Сегодня их эффективное оздоровление возможно только через физическое разделение данной отрасли на несколько категорий взаимно независимых предприятий. Например, на три: на добывающие, перерабатывающие и торговые. Товарообмен между которыми происходит строго через биржу – общедоступную, национальную, государственную. А любые внебиржевые продажи и поставки нефтедобытчиков или переработчиков уголовно преследуются. Вертикальная интеграция нефтяных компаний объявляется вне закона, хотя владение предприятиями из всех трёх категорий одним хозяином-акционером не возбраняется (в предлагаемом разделении нет и намёка на национализацию).
В такой тройке, функции добывающей компании ограничиваются: выкачиванием нефти и попутного газа, очисткой их до ГОСТа, продажей на российской бирже по стандартному рублёвому контракту и закачкой в государственную трубу Транснефти или в цистерну МПС. Всё. Никаких оффшорных посредников, никаких затрат на рекламу и маркетинг, (например, своих московских или американских бензоколонок). Весь оборот добывающей компании автоматически становится рублёвым, максимально прозрачным по прибылям, убыткам и товарному выходу. Махинации Юкоса со «скважинными жидкостями» становятся невозможными в принципе.
Компании второй категории – переработчики - получают нефть и газ единственно возможным способом – купив их на открытых общих биржевых торгах, в конкуренции с другими переработчиками, торговцами-экспортёрами и просто спекулянтами. Производимые ГСМ переработчик может продать тоже только через биржу торговым компаниям, функция которых ограничена экспортом и розничной продажей внутри России. Экспортируют нефть и ГСМ, исключительно, торговые компании, покупая их на бирже у нефтедобытчиков и у переработчиков.
Вышеописанная реорганизация нефтянки, кроме налоговой прозрачности и антикоррупционности, несёт и такой важный позитивный момент как либерализация отрасли, её открытие для свободного вхождения независимого капитала, как российского так и иностранного. Сейчас, таковому нет никакого смысла строить в России новые НПЗ, пусть даже они будут в разы рентабельнее существующих за счёт сверхглубокой переработки нефти. Действующие компании-монополисты просто лишат новое независимое НПЗ как сырья, так и сбыта. Так же, благодаря реформе отрасли, независимый капитал легко сможет входить в торговый сектор, начиная с мелкой розницы и заканчивая крупными экспортными контрактами – (благодаря обязательному биржевому звену бесперебойные поставки нефти и ГСМ будут обеспечены любому платёжеспособному покупателю).

9.2. Столичные заседатели-законодатели.

Вторая российская структура, вполне созревшая для радикального преобразования – наши высшие представительные органы законодательной власти – Госдума и Совет Федерации. Поскольку монополия данных гоучреждений в выполнении своих функций вполне обоснована и закреплена конституцией, то их реформирование касается, исключительно, сложившейся формы работы, которая сейчас менее всего пригодна для выработки и принятия коллективных решений, отвечающих интересам общества. Зато как столичный VIP-клуб марионеточных политиканов, штампующих указы хозяев и платёжеспособных заказчиков, собрания наших законодателей более чем функциональны.
Понятно, что в демократических институтах митинговая традиция пустила глубокие корни. Даже в передовой голливудской фантастике депутатские собрания далёкого будущего представляются, как правило, огромными залами с ложами-ячейками, в которых представители народов и планет чинно внимают речам ораторов – повинуясь режиссёрским комплексам и глупости. Ведь давно установлено, что обмен мало-мальски содержательной информацией через печатный текст на порядки эффективнее любых устных выступлений. Поэтому, ну никак не могут честные и умные люди из совершенного общества будущего, облечённые демократическим доверием соплеменников, собираться на очные заседания в количестве больше десяти, по причине физической бесполезности подобного времяпровождения.
Заседания с сотнями участников имели какой-то смысл, кроме чисто ритуального, ещё лет 20 назад, до наступления эры информационных технологий, когда любые иные совещательные технологии работали слишком медленно и дорого. Но сегодня, сбор в общем зале толпы законодателей откровенно нелеп и порочен по своей сути. Кроме результата наихудшего интеллектуального и законодательного качества, производимого на таких заседаниях, столичное сидение ещё надёжно изолирует депутатов от своих избирателей и местной обстановки, перенося в гнилую среду столичной политтусовки. Поэтому, сборы слуг народа в столичных дворцах демократии должны быть заменены на распределённую по всей стране сеть персональных парламентских кабинетов/офисов, где бы постоянно работал депутат со своими помощниками, взаимодействуя с остальными и голосуя через Интернет.
Такая реорганизация, во-первых, поможет депутату не забывать о народных чаяниях, об общественном благе и о настроении своей местной партийной организации. Во-вторых, перспектива постоянной региональной работы заметно оздоровит внутрипартийную жизнь, когда избирательные списки станут гораздо менее сладкими: в приложении к депутатскому мандату теперь будет фигурировать, исключительно, законодательная работа, с прозрачным для всех результатом (объективно фиксируемым), а не халявная московская квартира с пропиской для всей семьи, допуском в элитный околокремлёвский лоббистский клуб и возможностью осесть в столице. В-третьих, немалые депутатские расходы станут поднимать провинциальную экономику, не уходить в Москву, и без того ошалевшую от дурных денег.
Сейчас в правительстве России обсуждается экономия расходов Госдумы и Совета Федерации за счёт сокращения разъездов депутатов между Москвой и их избирательными округами. Экономический кризис заставляет считать деньги, до недавнего времени тратившиеся слугами народа без счёту. Предлагаемая же реорганизация ликвидирует дорогостоящие, ритуальные покатушки в принципе. Кстати, довольно абсурден и режим работы наших госвысших чиновников, начиная с президента, предусматривающий частые разъезды между подмосковными виллами и правительственными офисами в центре Москвы. Можно было ещё как-то понять большевиков-ленинцев, засевших в кремле с латышскими стрелками, и постепенно занявших под советские учреждения все околокремлёвские кварталы. Но в эпоху информационных технологий, в задыхающейся от автомобильных пробок и гари Москве, это сборище абсурдно.

9.3. ГИБДД

Третья российская организация-монополия, давно требующая реформирования в силу явного несоответствия современным реалиям и крайней степени разложения – наша госавтоинспекция. В советское время, когда существовал огромный государственный автопарк, надзирающая за его состоянием и эксплуатацией госслужба была вполне логична. Но сейчас всё в корне изменилось – автотранспорт стал, в основном, частный, застрахованный в частных компаниях, обслуживаемый в частных автосервисах, возящий грузы частных клиентов. Соответственно, совать свой нос в рыночные взаимоотношения этой четвёрки военизированному госоргану нет никакого иного резона кроме извлечения коррупционных доходов. Поэтому, в борьбе с паразитическими издержками, душащими российскую экономику, одним из первых мероприятий должна быть ликвидация ГИБДД.
Только сделано это должно быть сделано поэтапно, а не как на Украине – одним популистским президентским указом, отменённым через несколько месяцев. Прежде всего, должен быть передан страховым компаниям надзор за техническим состоянием автотехники, как структурам, непосредственно заинтересованным в снижении аварийности своих клиентов (талоны ТО становятся излишни, поглощаясь полисами ОСАГО, как, кстати, и «рукописные доверенности»). Также, страховщикам передаётся и бизнес по выдаче водительских прав (вместе с длительным, например, трёхлетним, расширенным полисом гражданской ответственности). Нелепо, когда негосударственный обучающий центр, вроде частного ВУЗа, может сертифицировать гражданина для управления авиалайнером, АЭС, прокатным станом, для операций на сердце, а вот право управления мотороллером можно получить только в батальоне или роте, у людей в форме и при оружии, под командованием аж целых генералов.
В милиции (куда вольется дорожно-патрульная компонента ГИБДД) из нынешних авточиновничьих функций есть смысл оставить только доступ в базу данных собственников автотранспорта (для перерегистрации и контроля, как и в других развитых странах). Разумеется, саму базу должна обслуживать не милиция, а отдельная госслужба, в числе прочих информационных баз и кадастров. Патруль на дороге у водителей должен не бумажки проверять, а отпечатки пальцев на предмет наличия (опять же в соответствующей базе данных) прав на вождение, страховку и собственность на авто.
Сегодня задачу учёта автотранспорта ГИБДД решает из рук вон плохо, не сумев за 15 лет компьютеризации создать в России единую базу данных единиц автотехники и их владельцев (а скорее, не пожелав это сделать для возможности участвовать в прибыльном бизнесе автоугона, перепродажи краденых и контрабандных автомобилей, которому такая база могла бы сильно помешать).

9.4. Мониторинг криминальной ситуации.

Сама милиция, в целом, тоже давно требует кардинальной чистки и перестройки. В советское время в органах МВД работали какие-никакие механизмы партийного контроля, система идеологического воспитания кадров, да и поводов для крысятничества было куда меньше. Сегодня же, при сильно ослабленных тормозах и избытке соблазнов, степень её гниения становится недопустимой. Понятно, что основные изменения в органах милиции лежат в рамках общей борьбы с коррупцией госаппарата, что явно выходит за рамки настоящей главы, относясь к смене формации российского общества. Предлагаемое ниже – лишь небольшой элемент назревшей перестройки.
Во-первых, монополия на сбор и обработку информации по правонарушениям, на анализ ситуации с преступностью, у милиции должна быть отобрана и передана независимому от неё учреждению (ведущему единую общенациональную компьютерную базу). Во-вторых, у каждого гражданина должна быть возможность внести свой посильный вклад в оздоровление страны через информирование этого учреждения.
Поскольку строгий правопорядок является очевидным солидарным благом, особенно желанным в условиях нынешнего бардака, борьба с преступностью и коррупцией вполне может стать делом каждого гражданина – мотивации для этого в обществе сейчас предостаточно. Надо лишь дать гражданам соответствующий инструмент (а не кормить их издевательскими предложениями вроде: «никому не давать взяток»). Таким инструментом станет заполняемая по Интернету форма заявления/сигнала/доноса/анонимки, содержимое которой автоматически складывается в базу данных. (Разумеется, анонимки теперь не будут служить поводом к обязательному реагированию, как в советское время, а станут лишь вкладом в информационный массив. Поводом же к оперативным действиям милиции станет только достаточная статистика по представительному массиву обращений.)
Сейчас на сайте МВД уже работает форма для заявлений. Но она сделана именно для преступлений, а ведь гораздо чаще народ оказывается свидетелем просто подозрительных/интересных событий вроде брошенной машины на задворках, или - проходившей по электричке в определённое время группе явной шпаны, или – пьянке в сауне похожего на прокурора пузана со шлюхами. Нынешнее, бумажное заявление в милицию гражданином должен обязательно дублировать в компьютерной базе (если он хочет усилить его эффект).
В идеале, любое подозрительное, аномальное событие или состояние должно фиксироваться бдительными гражданами и максимально просто, через интернет, закладываться в базу данных. Милиция, естественно, тоже будет иметь доступ к такой базе, но только на чтение и статистику. Обращению с данной базой должны учить россиян с начальных классов, и постоянно напоминать об обязанности и пользе её наполнения.
Кстати, и со стороны милиции мониторинг должен стать важнейшим элементом повседневной работы. Действующая сейчас практика проверки документов и задержание для выяснения личности – взяткоёмкая, неэффективная архаика. Которая должна быть заменена простой и быстрой, прямо на месте встречи, процедурой фотографирования лица и пальцев сомнительного типа (с внесением результата в ту же единую базу), без требования документов и без задержания в случае их отсутствия (если, конечно, компьютер не покажет что человек в розыске).
И вообще, если мы хотим, что бы государственные органы более оперативно защищали наши права гражданина, не тратя время на собирание справок и копание в архивах, то логично государству обзавестись соответствующим современным компьютерным инструментарием, исключающим такие архаичные и ненадёжные идентификаторы как бумажки с фотографиями и номерами (кстати, изобретать тут ничего не надо, успешного зарубежного опыта предостаточно). Гражданин должен необходимо и достаточно идентифицироваться по отпечаткам пальцев, а не по паспортной книжице. И специфические права гражданина не должны быть разбросаны по амбарным и домовым книгам, а храниться в единой государственной базе данных.

9.5. «Независимый Суд»

Ещё один прогнивший насквозь «правоохранитель» - наш российский суд – типичный результат дурной перестроечной эйфории, слепого следования на поводу у зарубежных демагогов-провокаторов и установившегося в России феодального паразитизма. Широко разрекламированная, прописанная в конституции «независимость суда» от опеки государственной вертикали, привела лишь к смене хозяина судейской братии, которая теперь подчиняется, исключительно, реальной местной власти (милиции, прокуратуре, чиновникам, бандитам) и - платёжеспособному заказчику, минимально завися от власти государственной – президента, правительства и законодателей. Отрицательно сказалось и расширение полномочий местных судов на всю территорию страны – сегодня в гнилом медвежьем углу можно купить любое, даже самое абсурдное судебное решение.
В разболтанной, кризисной стране требование «верховенства закона в независимом суде» являются пустой демагогией, поскольку никакой закон не реализуется автоматически, а только усилиями людей. И, в реальности, вопрос стоит лишь о выборе формы подчинённости толкователей законов. Сейчас в начальниках над судьями ходит местная шушера и взяткодатели, что гораздо хуже высшей государственной власти по определению. Может быть позднее, в условиях развитой буржуазной демократии, суд можно будет снова отдалить от других ветвей власти, в расчёте на контроль местного «гражданского общества». Но в сегодняшних, экстремальных условиях, судом надо управлять в рамках единой исполнительной вертикали, внеся соответствующие исправления в конституцию.
Кстати, исходя из серьёзности ситуации, есть смысл создать отдельный трибунал для должностных лиц, с определённого ранга и выше (разумеется, при их согласии на подсудность, что станет одним из условий вступления в должность). Как для военных, в условиях боевых действий.

9.6. Банки.

Важная отрасль, давно требующая серьёзных реформ, наша банковская система. Это не монополия, а скорее картель, руководимый Центральным Банком. Интегральное качество этого «банковского сообщества» достаточно поганое, о чём свидетельствует хотя бы т.н. обнальный бизнес, процветающий в России уже не один десяток лет (подробнее об этом показательном феномене и об участии в нём ЦБ - в пресловутых «письмах Френкеля»). И в обоих кризисах – 1998-го года и нынешнем, банковская отрасль так же показала себя далеко не с лучшей стороны. Неудачная конфигурация банковской сферы сложилась исторически и несёт в себе как минимум два неразрешимых системных конфликта.
Первый конфликт интересов вызван совмещением банками двух функций – перевода денег и кредитования. Чем хуже банки выполняют первую работу - чем медленнее проводят платежи и чем сильнее рискуют деньгами клиентов с простых расчётных счетов, тем, соответственно, большими ресурсами располагают для ростовщической деятельности и тем серьёзнее их прибыль. Когда же наступает общий финансовый кризис, происходит одновременная блокировка обоих функций, подрывая деятельность и тех клиентов, которые за депозитным процентом не гнались и в долг банку не давали, а просто имели несчастье обслуживать там свои расчёты.
Второй конфликт – между кредитной функцией частных банков и ответственностью государства за качество национальной валюты (или – прибылью от эмиссии качественной валюты и доходом от здоровой экономики). Банковская кредитная эмиссия качество денег портит прямо пропорционально объёму ссужаемых средств, обременяя казну и центральный банк издержками по стабилизации национальной валюты, вынуждая накапливать дополнительные золотовалютные резервы.
Разрешить обе коллизии позволит только чёткое разделение расчётной и кредитной функций. Последняя становится главной и единственной функцией частных банков - только они берут на депозиты, в том числе и у центробанка, и выдают кредиты. Все же текущие расчёты проводятся единой государственной системой электронных платежей, которая только перечисляет и хранит деньги клиентов, включая и счета банков, но никого не кредитует. (Хотя расчетная периферия - банкоматы и платёжные терминалы - вполне могут быть отданы на подряд частным компаниям, что бы они конкурировали и облизывали клиентов).
Тем самым государство получает контроль за каждым безналичным рублём, причём, самым простым и дешёвым способом, без резервирования, страхования и издержек двойного контроля за транзакциями. Система расчётов становится неуязвимой от банковского кризиса любого масштаба и непрерывной - платежи могут производиться круглосуточно, доходя за минуты, а не за дни. Кроме того, снимается опасение недобросовестной экспансии иностранных банков. С одной только кредитной функцией они здесь сильно не развернутся и стратегического контроля не получат.

9.7. Государственный спорт.

Последний инвалид, требующий оперативного хирургического вмешательства, наш российский «большой спорт» - ещё один дорогостоящий пережиток советского периода и холодной войны (Когда победы на спортивных аренах приравнивались к победам военным, дипломатическим и идеологическим, причём с обеих сторон фронта). Давайте называть вещи своими именами. Профессиональный спорт веками именовался «цирком» и был им по факту – чисто развлекательным, частным коммерческим предприятием, не влияющим ни на здоровье общества, ни на его международный авторитет, ни на что, куда бы имело смысл вбухивать деньги налогоплательщиков. Таким цирковой спорт является и сейчас, но спортивные чиновники и бизнесмены, естественно, не прочь вытянуть из казны на, якобы, пропаганду массового спорта и престиж страны, а на деле – для покрытия издержек своей цирковой индустрии и на личный карман.
Думаю, по степени своего разложения российский спортивный картель (объединяющий соответствующее министерство, федерации и клубы), превосходит даже Госавтоинспекцию. Поэтому он должен быть расчленён на две независимые (финансово и организационно) части. Цирковая индустрия «большого» профессионального спорта должна быть полностью отделена от государства и его казны, финансируясь, исключительно, выгодоприобретателями этого бизнеса - производителями спортинвентаря, рекламодателями, телеканалами, организаторами соревнований-шоу и т.п.
Бюджетные же деньги должны расходоваться только на цели солидарные - на приобщение к физической культуре максимального числа граждан, через народный, общедоступный любительский спорт. Что бы потом общество многократно сэкономило на медицине, тюрьмах и отлове всяких уродов. Соответственно, единственной целью работы российского спортивного министерства должно быть максимальное число россиян, для которых физическая культура является такой же естественной поведенческой нормой как и культура, например, санитарная, из разряда чистки зубов и подтирания задницы. Количество же золотых медалей, завоёванных нашими циркачами на международных профессиональных соревнованиях, или заполняемость спортивно-цирковых школ - из показателей работы спортивных чиновников должны быть полностью исключены.

ПОКА ЭТО - ВСЁ. ПРОДОЛЖЕНИЕ НЕИЗБЕЖНО.

Первая страница 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Дискуссии igоriv@bк.ru