Вступление
1
2
3
4
5
6
7
Обсуждение теории СЛМ
VII. План демократизации.
- Экономика общества народно-буржуазной демократии.
- Чистота общественных благ.
- Альтернатива потреблению общественных благ.
- Потребление общественных благ в разрезе альтернативной стоимости.
- Реальный рост современной «производительности труда».
- Справедливая налоговая система.
- Реформа банковской системы.
- Новая пенсионная система.
- Эффективное высшее образование.
- Оптимизация ГИБДД.
- Спорт высших достижений.
- Плюсы и минусы современной России, на пути к справедливому экономическому режиму.
1. Экономика общества народно-буржуазной демократии.
Как уже говорилось, план преобразования буржуазно-номенклатурной деспотии в народно-буржуазную демократию должен включать экономический блок, мероприятия которого повышают благосостояние общества и укрепляют новую формацию, предотвращая/минимизируя структурные перекосы в распределении биоэнергии между субъектам национальной экономики. Эти перекосы (всегда в сторону незначительного процента богачей и властьимущих) если их системно не устранить, будут, во-первых, способствовать реставрации деспотии и, во-вторых, создавать условия для экономических кризисов, дестабилизирующих любую общественную систему, включая и - демократическую. Разумеется, сбалансировать производственно-потребительскую сферу предполагается в режиме рыночном, либерально-капиталистическом (вариант экономики социалистической отпадает из-за неизбежного сползания общества к номенклатурной деспотии).
Чтобы выявить основные факторы, создающие дисбаланс, рассмотрим национальный оборот благ в разрезе выгод, приносимых разным категориям собственников (в данном обороте так или иначе участвующих). Начнём с сектора благ либеральных (частных), которые КЭТ достаточно подробно анализирует, обосновывая наиболее благоприятные условия для растущего производства/потребления (для увеличения массы благ данной категории в общем благосостоянии). Реальная экономическая практика классический взгляд на оборот частных благ вполне подтверждает, да и расхождений с теорией СЛМ почти нет (если не считать разных трактовок полезности и игнорирования феномена псевдоблаг). Поскольку никаких явных перекосов в сторону какого-либо конкретного выгодоприобретателя категория либеральных благ не проявляет, перенесём фокус анализа на оборот благ общественных и солидарных.
2. Чистота общественных благ.
Даже при беглом знакомстве с современной версией КЭТ сразу бросается в глаза явная разница в уровне аргументации между описанием частных благ (развёрнутым, содержащим несомненную логику и рациональность) и представлением общественных благ (преимущественно, демагогия, отдающая натуральным шулерством). Манипуляция с последней категорией благ выполняется по следующей нехитрой двухходовке.
Сначала благам, производимым и предоставляемым государством, абсолютно голословно присваивается свойство «чисто общественных» (Процесс потребления которых членами общества характерен двумя базовыми качествами – несоперничеством и неделимостью. Означающими, что прибавление дополнительного потребителя не снижает полезности этих благ для остальных, и что индивидуум физически не способен выбирать свой личный объем потребления конкретного блага, отличный от других. Например, утверждается что «... Мы неизбежно пользуемся всем объемом услуг по обороне страны. Ни один человек не имеет возможности выбрать, какие именно из развернутых армий должны защищать его самого, а какие - соседа, какие самолеты поднимутся в воздух на его защиту, а какие должны обеспечить прикрытие супруге. Население пользуется всем объемом предоставляемого на данной территории чистого общественного блага… К общегосударственным общественным благам относятся национальная оборона, поддержание общего правопорядка, деятельность федеральных исполнительных, законодательных и судебных властей и многое другое….»*)
Цель подобного, явно демагогического (как будет показано ниже) обоснования «чистой общественности» государственных благ лежит на поверхности, поскольку уводит внимание от темы персональной выгоды конкретных потребителей данных благ. Будь эта тема затронута, она сразу бы вызывала бы вопросы о справедливости механизма расчета персональных вкладов в производство данных благ (налогов). Но от неё классические экономисты сразу уходят, предлагая озаботиться истреблением т.н. «зайцев/безбилетников» (потребляющих государственные блага, но ничего за них не платящих) суля в случае успешной охоты приумножение государственной составляющей общего благосостояния.
Понятно, что ни одной работоспособной процедурно-правовой схемы, способной соединить несовместимое – истребить «зайцев» не задев при этом высшие слои общества (пристанище самых наглых и прожорливых грызунов) – экономистам найти не удаётся, поэтому решением задачи эффективного приумножения общественных благ «нобелевские лауреаты» объявляют государственное насилие – священное право госорганов брать с гражданина столько, сколько те сочтут нужным для запланированного ими выпуска государственных благ. «…Мы рассмотрели два возможных механизма решения проблемы "зайцев" - модель Линдаля и налог Кларка. ….. мы показали, что решения проблемы "зайцев" в рамках предложенных моделей не существует. В чем же их ценность (моделей)? Как ни странно, но именно в этом выводе. Принципиальная невозможность "избавления" от "зайцев" приводит нас к выводу о необходимости вмешательства государства в предоставление и финансирование общественных благ. Принудительный характер налогообложения может быть оправдан выгодой индивидов от потребления общественного блага, которую они не могли бы получить при отсутствии государственного вмешательства.» *
Тем самым «научно» обосновывается любая система сбора налогов, которая только может придти в голову государственным мужам. Рядовому же налогоплательщику, желающему понять баланс своих прибылей и издержек от работы госинститутов, а также эффективность последних, КЭТ ничего внятного сказать не может, предлагая утешиться верой в своё родное государство - демократическое, контролируемое и направляемое самими гражданами - которое несомненно решит все проблемы оборота госблаг оптимально и справедливо, к всеобщему удовлетворению. Если же государство вдруг оказывается не совсем демократическое, а деспотическое, кланово-коррупционное, если политики и чиновники склонны к продажности и самодурству, то это область уже не экономической науки, зона ответственности совсем других учёных. КЭТ умывает руки.
В сфере налогообложения экономисты соглашаются отвечать только некоторые специальные макроэкономические вопросы философского плана: какой общий уровень налогов (сборов на государственные блага) не только покрывает текущие затраты государственных институтов, но и оставляет неэлитному производителю-налогоплательщику копейку на развитие? Или - какое распределение налогового бремени могло бы предохранить от слишком взрывоопасного имущественного расслоения общества? И т.п.
3. Альтернатива потреблению общественных благ.
Поскольку теория СЛМ беспристрастно отражает реальную жизнедеятельность, она сразу обнаруживает деление между потребителями государственных благ (точнее, выгоды/пользы от их потребления), происходящее сплошь и рядом, равно как и - соперничество за них. С точки зрения оборота биоэнергии, охватывающего две составляющие адекватной экономической макромодели - люди и машины, спрос неодушевлённой компоненты на блага общественные и солидарные ни чем физически не отличается от спроса тех же субъектов на блага частные/либеральные. То есть, машины (собственность), абсолютно тем же порядком что и их владельцы, предъявляют/создают спрос на блага общественные, соответственно, потребляя их.
В античные времена, когда военные походы тех же афинян и римлян устраивались, исключительно, ради захвата свежих рабов, противостоящие им отряды варваров, действительно, производили общественное оборонное благо, которое непосредственно потребляли сами граждане, их домочадцы и соплеменники (делая выбор между этой защитой и его альтернативой - рабством). Но сегодня рабы никому не нужны, за них никто не воюет. Люди, представляющие хоть какую-либо ценность, свободно продаются на мировом рынке (их рабочие руки) за сущие гроши (в сравнении стоимостью военных операций по силовому их перемещению/покорению и принуждению к производительному труду). Поэтому современные армии нужны, исключительно, для захвата или удержания элементов производственного капитала, за вычетом его человеческой компоненты. Соответственно, сегодня защищают развернутые армии ни столько тех (граждан, их жён и детей), кому государство начисляет налоги на содержание военных, а прежде всего то, что вероятный противник хочет захватить, чем он собирается после победы владеть.
То есть, в цивилизованном мире уже не один век предъявляет спрос на оборонно-военное благо и потребляет его: минимально сам человек, а максимально - его разнообразная собственность. В отличие от своих хозяев, ценность (привлекательность для агрессора) этой собственности может варьироваться в бесконечно широком диапазоне значений. Что, в свою очередь, изменяет расходы на её защиту пропорционально этой ценности (чем вещь ценнее, тем дороже её защита), что явно опровергает первое условием «чистой общественности» оборонного блага - его неделимость.
Ложным является и второе утверждение КЭТ - о невозможности соперничества за оборонное благо. Дело в том, что добавление к группе потребителей/заказчиков данного блага (производимого национальной армией) новой, дополнительной собственности без соответствующего усиления этой армии, явным образом снижает полезность оборонного блага для остальных потребителей, так как повышает военные риски ростом привлекательности для агрессоров, а также - повышением собственной конфликтности (в силу хронической привычки крупного капитала решать свои международные коммерческие проблемы штыками национальной армии). То есть, налицо будет явное снижение полезности продукта ВПК для состоятельных потребителей, в случае роста числа последних.
Совсем иной эффект даёт добавление к потребителям блага национальной обороны новых пролетариев – дееспособных, но малоимущих людей. Она повышает полезность оборонного блага для прочих потребителей, так как солидарно снижает риск вражеской агрессии и вероятность поражения в войне, благодаря увеличению производственных ресурсов тыла и - резервов пушечного мяса. Не удивительно, что все известные государственные режимы рост солдатско-пролетарской массы приветствовали и поощряли.)
4. Потребление общественных благ в разрезе альтернативной стоимости.
Для надёжности проведённого анализа докажем делимость общественного оборонного блага (государственной выделки) аргументацией/логикой самой КЭТ, воспользовавшись её концепцией альтернативной стоимости/издержек. Согласно этой концепции «… лица, принимающие решения, могут выбирать,… выбор предполагает наличие альтернатив и … выбор основывается на сопоставлении ожидаемых выгод (benefits), связанных с альтернативами. …Только действия связаны с отказом от возможностей, и поэтому только действиям свойственны издержки…. Затраты на любое действие - это ценность тех альтернативных возможностей, от которых приходится отказываться ради этого действия…..деньги не являлись настоящими затратами. Настоящие затраты - не доллары и центы, это альтернативные возможности, от которых мы отказываемся, расходуя деньги так, а не иначе.» *
Так какими же альтернативными возможностями жертвуют конкретные люди, приобретая и потребляя, например, благо национальной обороны? Какие они несут реальные затраты (альтернативные, разумеется) совершая самое распространённое действие – солидарно содержа сильную армию, способную обеспечить надёжную оборону и осуществить эффективную агрессию (платя на это налоги, неся военную службу, зачастую теряя на ней здоровье и жизнь)?
Очевидно, что подобному действию есть только две возможные альтернативы. Первая – пацифистская – не создавать оборонное благо и, соответственно, его не потреблять (наслаждаясь экономией, связанной с отсутствием армии\обороны как таковой или – с её заведомой недостаточностью). Такую стратегию, в частности, использовали в «борьбе» с гитлеровцами некоторые западноевропейские страны. Вторая альтернатива предусматривает создание оборонного блага, но - частно-кустарным порядком, негосударственно и несолидарно (анархически, по-партизантски) защищая от врагов только себя самого, без кооперации с остальными гражданами, не собирая налогов на общую армию.
Думаю, нет нужды доказывать, что с момента образования первых обезьяньих стай анархический режим ведения войн стал неактуален из-за своей высокой затратности и неэффективности – практикующие его вояки-одиночки гарантированно проигрывают любым организованным отрядам. Первая, солидарно-капитулянтская альтернатива более рентабельна и не столь опасна для ее приверженцев, но наряду с приятным сокращением налогового бремени несёт и неизбежные издержки (вражескую оккупацию, репарации, дискриминацию на международной арене, «кормление чужой армии» и т.д.) Наглядные, самые свежие примеры недопотребления солидарного оборонного блага – Югославия, Ирак, Ливия. Следовательно, чтобы убедиться в делимости оборонного блага (разницы в его издержках для разных категорий потребителей) достаточно рассмотреть единственную реальную, солидарно-пацифистскую альтернативу сильной армии и надёжной обороне (отбросив вариант сопротивления анархического как абсурдное). Сопоставим ценность этой альтернативы для двух категорий «конкретных потребителей», находящихся в противоположных концах диапазона имущественного расслоения: для крупных собственников-капиталистов и для пролетариев.
В нашу цивилизованную, промышленную эру (характерную резким падением спроса на рабочие руки) самое худшее, что может случиться с малоимущим наёмным работником при бескровном враждебном поглощении его страны, это смена работодателя/хозяина, с - щедрого на скрягу. Даже потери в части государственных благ социального плана для бедолаг маловероятны, поскольку наполнение народной собесовской корзины задаётся объективными процессами воспроизводства рабочей силы, поддержания её качества и умиротворённости (в которых новые господа-победители обычно заинтересованы не меньше прежних хозяев). К бесспорным минусам пацифистской альтернативы можно отнести только моральный ущерб, удар по патриотическому чувству пролетариев. Плюсы же гораздо весомее. Чего стоит одна только возможность малоимущих пораженцев не подвергать риску свои жизни, не становиться расходной солдатской массой - главной компонентой производства оборонных благ. Понятно, что враг может обложить страну тяжёлой контрибуцией, понижающей жизненный уровень, в том числе, и наёмных работников. Но сегодня вполне благополучные страны безо всякой войны запросто влезают в огромные общенациональные долги, абсолютно мирным, демократическим путём, получая экономический результат, близкий к военному поражению (Например, мирное нашествие ближневосточных беженцев на ЕС, которому дорогущая военная машина НАТО ничего противопоставить не может).
Как видим, две физически реализуемые оборонные стратегии – активно-конфронтационная (солидарно-милитаристская) и капитулянтская (солидарно-пацифистская) – по своим альтернативным издержкам для рядовых граждан примерно стоят друг друга. Что особенно ярко проявилось в первую мировую войну – предельно абсурдную с точки зрения рядовых граждан, понёсших колоссальные жертвы (десятки миллионов погибших) за чисто коммерческие, колониально-корпоративные интересы господствующих буржуазных классов (не испорченных позднейшим людоедским расизмом фашистского толка). Не зря определение этой бойни как империалистической и антинародной, данное марксистами-ленинцами, нашло столь широкий международный отклик.
Теперь оценим альтернативные издержки солидарно-пацифистского варианта для крупных собственников (землевладельцев, фабрикантов, высших чиновников и пр.). Очевидно, что с вероятностью 99,9% они отдадут завоевателям свой капитал и статус. Кроме того, экономия на армии лишит толстосумов возможности наживаться на военных заказах и бонусах победы (пилить оборонный бюджет и контрибуции). Как видим, налицо колоссальная разница «в ценности тех возможностей», которыми жертвуют конкретные богатые и сверхбогатые люди ради потребления общенационального оборонного блага. И создаёт эту разницу, исключительно, уровень «капитализации» частной собственности. Если малоимущие граждане, при реализации солидарно-милитаристской стратегии, альтернативно жертвуют немногим, сопоставимо с тем, что приобретают, то люди состоятельные и сиятельные альтернативно приобретают мизер, теряя всё, «нажитое непосильным трудом».
Эта различие и означает бесспорную «делимость» оборонного блага, отвергаемую КЭТ-учёными в принципе. Истине соответствует только их оговорка о том, что индивидуум не способен сам определить/задать объём потребляемого им государственного оборонного блага. Поскольку, как выше уже говорилось, за него это делает его капитал/собственность, автоматически востребующая и потребляющая оборонное благо прямо пропорционально своей величине.
Легко убедиться (стоит только подойти непредвзято), что такой же липовой оказывается «чистая общественность» и других государственных благ, подаваемых КЭТ-учёными за образцы неделимости и несоперничества, таких как правозащита и инфраструктура (освещение улиц, спутниковая навигация и пр.) В последнее время к этому набору прибавились новомодные дорогостоящие «общественные блага» вроде устойчивости банковской системы, цифр экономического роста, почётного членства в международных организациях, высокого мирового рейтинга по разнообразным номинациям. Они несут основную выгоду крупному капиталу и чиновной элите, но создаются, главным образом, за казённый счёт (за налоги со всех граждан, включая и малоимущие слои, за национальные природные ресурсы). Не удивительно, что в таких условиях общество последовательно поляризуется – немногочисленные богатые становятся богаче, а бедные – фиксируются на нижней границе социальной стабильности.
5. Потребление общественных благ в разрезе альтернативной стоимости.
Оба господствующих общественных класса (буржуазный и буржуазно-номенклатурный), включающие владельцев крупного частного капитала, руководствуются, в первую очередь, интересами последних, от чего все несоциалистические системы производства общественных благ, даже демократически сформированные, минимально обременяют толстосумов погашением издержек на содержание госорганов, в то время как остальные налогооблагаются по максимальной ставке. Соответственно, главной задачей толкователей «объективных экономических законов» (традиционно живущих на казённый счёт) является сокрытие этой практики за псевдонаучной демагогией, к маскировке привилегированного положения крупных собственников и властьимущих, дабы остальное общество продолжало смиренно терпеть явно несбалансированное, деструктивное, прокризисное распределение налоговых и иных государственных обременений.
Вот, например, самая тривиальная ситуация - когда один человек оказывает другому платную услугу. В любой из существующих налоговых систем получатель денег должен заплатить со своего дохода налог. Возникает законный вопрос – а какое-такое государственное благо потребил поставщик услуги? За что он должен заплатить государству? Если деньги не облагаются в статике (лежащие без движения в банке или в кошельке), то какой экономический\функциональный смысл в обложении их оборота (кроме, разумеется, паразитического стремления госвласти взять с более слабого, ничего не отдав ему взамен). За какие блага платится налог с продаж? За что - НДС? За что – налог на наследство?
Ответов на эти естественные вопросы и даже подходов к ним мы в КЭТ не найдём. Для экономистов это закрытая тема. Как должны соотноситься налоги на собственность с остальными поборами и по какой системе они должны рассчитываться (чтобы достигнуть максимального благосостояния всех и каждого)? В какой степени собственники покрывают налогом на собственность издержки государства на армию, полицию, инфраструктуру и все то, что собственно придаёт собственности её текущую ценность, что закрепляет за конкретным хозяином? И т.д., и т.п.
Сегодня, например, в российском обществе существует элитная категория фактических крупных собственников земли, недвижимости, предприятий, лесов и пр., с огромной личной выгодой распоряжающихся вверенным добром, при этом не платя вообще никаких налогов. Мало того, казна покрывает этим паразитам убытки от негодной эксплуатации вверенного им богатства, дотируя дефицитные бюджеты. Эти счастливцы – носители местной власти различных уровней (назначаемое и выборное чиновничество), уже бесящиеся с жиру, ошалевшие от безнаказанности и простоты набивания карманов, задравшие уровень российской коррупции на рекордную высоту. Всё, что требуется от этих людей (в оплату за безнаказанность) – поддерживать кремлёвскую вертикаль, быть лояльными вассалами правящего режима, обеспечивающими правильное голосование на выборах. Не удивительно, что 2010 году РФ поставила мировой рекорд по скорости размножения своих миллиардеров.
В то же время, денежные обороты, собственность и любые телодвижения мелкого и среднего производства в России облагаются со всей строгостью - официально, коррупционно, да ещё и криминально. Плюс, на несчастных средне-мелких предпринимателей навешана туча легальных паразитов (чиновников, юристов, аудиторов, контролёров, бухгалтеров и пр.) порождённых нашей предельно идиотской налогово-правовой системой (В соответствии с общей феодальной практикой, возводимой её архитекторами как, прежде всего, личная вотчина - кормушка и синекура.)
Очевидным следствием вышеописанного перекоса в балансе частных издержек и доходов от оборота государственных благ будет постоянно растущая поляризация общества в распределении богатства\собственности. Даже при самом совершенном рынке благ необщественных (с идеальной конкурентной средой и саморегулирующимися ценами) неравномерность распределения фискальной нагрузки будет приводить к концентрации собственности в руках избранной части населения. Что в периоды кризисов наблюдается вполне открыто - богатые сохраняют и умножают капиталы (во многом – усилиями государства, раздачей казённых денег на покупку безнадёжных долгов), а ряды малоимущих пополняются выпадающими из среднего класса.
Характерный пример - Ирландия, где в середине 2010 года насущным государственным благом вдруг оказалось благополучие частных банков и их крупных вкладчиков (потерпевших убытки в спекуляциях с ипотечными бумагами). На спасение банков были брошены срочно взятые госзаймы и бюджетные средства, собравшиеся в казну для совсем других целей (на пенсии, на здравоохранение, на госпрограммы и т.д). Причем, займы ирландскому правительству обуславливались повышением налогов для основной массы населения и сокращением социальных выплат (существенным падением капитализации рядовых граждан), но с сохранением низких налогов на доходы корпораций. Тем же способом были «спасены» банковские системы Исландии, Греции, а в очереди уже стоят - Испания с Португалией.
6. Справедливая налоговая система.
Из установленной однозначной взаимосвязи между объемом общественных благ, потребляемых частным капиталом (собственностью) и величиной этого капитала, прямо вытекает следующий принцип работы справедливой системы сбора средств (налогов) на создание общественных благ.
1. Налог на собственность – единственный (заменяющий НДС, налог на прибыль, налог с продаж, акцизы и другие подобные налоги с капиталистов).
2. Величина этого налога прямо пропорциональна ценности предмета/объекта налогообложения.
Поскольку пресловутая «святость права частной собственности» поддерживается не Господом Богом, а государственными органами, то любая собственность (право владения ею) всегда и везде является результатом потребления определённой массы благ государственной выделки. Справедливость нового налогового режима состоит в том, что каждый из собственников своевременно, самостоятельно и полновесно погашает все затраты государства на потреблённые их капиталом общественные блага. Что реализуется в случае автоматического расставания со своей собственностью тех хозяев, которые задекларировали недостаточную ценность своего имущества (право собственности переходит к тем, кто оценивает его выше и платит налог больше).
При этом, разумеется, расставание с недооценённым имуществом не связано для собственников с критичными потерями в благосостоянии, поскольку взамен они получают её денежный эквивалент, по цене, ранее определённой самим собственником-продавцом. Кроме того, расставаясь с собственностью предыдущий владелец одновременно освобождается и от сопутствующего ей налога (на нём останется только личное социальное страхование, если он в нём заинтересован), и всегда может перейти обратно в категорию хозяев, купив на свои деньги то, за что он готов нести налоговую нагрузку больше, чем предыдущий владелец.
Очевидно, что в подобной схеме ни с денег, ни с их оборотов, никаких налогов браться не должно. Казна уже имеет мощный инструмент – эмиссию, которым может легко шарить по карманам держателей денег. Плюс, как следует из СЛМ-теории денег, самой экономически эффективной формой национальных финансов является солидарно-информационная (когда национальные деньги являются чистым солидарным/общественным информационным благом), а любые поборы с, собственно, денег эту форму явным образом искажают/портят. Тем более, что налоги на деньги противоречат и принципу справедливости, поскольку те мизерные госблага (издержки на содержания национальной расчетной системы), которые потребляют держатели денег по факту самого их наличия, многократно компенсируются обществу пользой от нормализации производственно-потребительской сферы. Другими словами, для устойчивости справедливой экономики не только владение деньгами, но и любые их движения налогами не облагаются. Хотя иностранную валюту, даже безналичная, логично трактовать как имущество другой категории (неденежное) – регистрируемое, налогооблагаемое и отчуждаемое тем же порядком, что и любое другое.
Для наглядности, рассмотрим простейший пример – пресловутые законы о защите авторских прав, которые сильные государства (где правообладатели концентрируются и платят налоги) сегодня активно навязывают - слабым (где никаких доходных правообладателей сроду не водилось). Возникает логичный вопрос: на какие шиши должен какой-нибудь Казахстан ловить пользователей пиратского софта, защищая святое право Майкрософта собирать с казахов лицензионные платежи за свои программы (учитывая, что майкрософт ничего в Казахстане не платит – ни подоходных налогов, ни таможенных пошлин)? Понятно, почему это происходит сейчас – США подкупом и шантажом казахской госэлиты продавило соответствующие местные антипиратские законы. Понятно также, кто сегодня в Казахстане платит госцену за местное право собственности Майкрософта на его программы – казахская казна. И понятно, наконец, что никакой справедливости в таких взаимоотношениях майкрософта с казахским обществом нет – все издержки майкрософтовского правообладания на территории Казахстана несёт казахская сторона, а все выгоды на этой территории получает американская корпорация.
Если бы в Казахстане действовал новый налогово-правовой режим, то местные взаимоотношения с Майкрософтом строились бы следующей простой схеме.
Во-первых, Майкрософт должен был зарегистрировать в казахском госреестре собственников\имущества\цен свой продукт, указав его ценность (цена, по которой происходит смена собственника данного продукта на территории Казахстана). Налог с этой цены для любой собственности, предположим, составляет в Казахстане 1% на месяц (это и есть налог, покрывающий издержки государства на защиту собственников, вообще, и правообладателей программ, в частности). Таким образом, выплатив при регистрации некой программы 1 млн. тенге, Майкрософт автоматически декларирует цену своего правообладания ею на ближайший месяц в 100 млн. тенге (и платя далее, ежемесячно, он поддерживает эту цену или как-то её меняет). Если Билл Гейтс пожадничал и продешевил с госценой (относительно потока местных лицензионных доходов), то высока вероятность что кто-то другой, например, китайская или местная компания, в том же госреестре переведёт Биллу на счёт эти 100 млн., став тем самым новым казахским правообладателем на данный программный продукт. И уже она начнёт получать с казахов лицензионные платежи, и в её пользу казахская милиция будет прессовать пиратов. Впрочем, Майкрософт в любой момент сможет вернуть себе право собственности, аналогично заплатив уже ту госцену, которую установит на данный продукт новый правообладатель (скорее всего – более высокую).
Технически такой режим обеспечивается единым национальным реестром, фиксирующим взаимосвязь четырёх объектов: предметов собственности, их стоимости, собственников (физических лиц), денежных счетов (текущих счетов собственников в единой национальной расчётной системе). Первые – объекты собственности - это всё в стране, что может быть надёжно/недорого идентифицировано и что собственники сочтут нужным внести в такой реестр (закрепить за собой). Собственники по регистру – физлица, фиксирующиеся по безусловным признакам, например, по отпечаткам пальцев. Одновременно этот регистр служит и главной налоговой базой, поскольку имущество туда вносится с задекларированной ценой, определяющей налог на это имущество через фиксированный процент. Причём, декларация этой ценности на следующий учётный период (например, на месяц) производится, исключительно, авансовой выплатой соответствующего налога (текущей госцены).
Данный реестр открыт для публики в части описания\идентификации имущества и его текущих цен. Любой гражданин (также зарегистрированный в этом реестре и имеющий в нём счёт) когда угодно может стать новым хозяином любого объекта собственности, простым переводом его текущей ценности на счёт предыдущего владельца. Одновременно, новым хозяином устанавливается и новая цена имущества, выплатой соответствующего налога (которая, если новый хозяин не сумасшедший, будет обязательно выше предыдущей). Тем самым автоматически будет поддерживаться максимум текущего налогообложения на все объекты собственности и, соответственно, господствовать искомая справедливость.
Разумеется, параллельно с таким реестром, или как часть его, должна существовать общенациональная государственная платёжная система, в которой человек владеет своими деньгами напрямую, без посредничества каких либо банковских структур. Деньги из этой системы никуда уйти не могут – только поменять владельца, с автоматической фиксацией всех транзакций. Даже если все банки лопнут, деньги пользователей сохранятся, из системы ни копейки не пропадёт и платежи в национальном масштабе не встанут. (В частности, такой абсурд как «спасение банковской системы за счёт казны» становится неактуальным.) Хочет человек получать с денег процент – отдаёт их банку (или какому иному лицу), неся с ним все риски. Не хочет рисковать – просто пользуется безналичной системой наравне с банками.
Хорошей иллюстрацией возможностей нового режима «от противного» является эпопея с российскими налогами на землю и недвижимость. Бодяга с ними тянется уже второй десяток лет и конца-края ей не видно. По действующей сегодня концепции надо проделать титаническую работу – записать всю землю и недвижимость в реестры, назначить объектам и участкам базовую/кадастровую цену, решить как-то проблему с инфляцией и шараханьями курса рубля (иначе через десять лет вся работа может пойти прахом), найти и зарегистрировать всех владельцев, утрясти спорные моменты между ними, и т.д. и т.п. Разумеется, для осваивающих щедрый бюджет данной реформы всё в ней логично и обосновано. Но идут годы, результата (кроме потраченных миллиардов) нет и повсеместно наблюдается ситуация, когда пустующая земля\недвижимость лежит у всех на виду, но налог за неё в принципе на платится, а владелец-паразит в ус не дует – просто годами ждёт жирного карася, которому эта земля понадобится до зарезу и с которого будет взята настоящая цена (с откатами, разумеется, всем причастным столоначальникам).
При наличии вышеописанного общего реестра большинство российских проблем с налогообложением земли и недвижимости разрешилось бы сами собой. (Точнее – с налогообложением одной земли, поскольку отдельная регистрация недвижимости при таком режиме теряет смысл, автоматом входя в стоимость участка). Например, характерный частный случай вышеописанного гордиевого узла, завязанного на российской земле – план Федерального агентства лесного хозяйства (Рослесхоза) передать Китаю в долгосрочную аренду, на 49 лет, 1 млн. га сибирских лесов. Понятно, в чём состоит гнилая суть этого проекта – китайцы подмазали кого надо в кремле, посулили хорошие взятки, чем и стимулировали требуемое решение (зарубежная коррупция компартией Китая всячески поощряется). Далее происходит вырубка всей арендованной территории и вывоз в Китай дешёвой необработанной древесины, а на счета ответственных товарищей падает честно отработанный коррупционный доход.
Хотя, действительно, если у нас есть лес, который здесь никто никогда цивилизованно не спилит (при условии выплаты в казну хотя бы минимальных денег), а древесину могут только украсть или выжечь к чертям, то почему бы не продать её на вырубку или для каких иных целей? Но сразу возникает вопрос – а почему именно китайцам? Вдруг японцы больше дадут? И каким китайцам\японцам продавать? Госкомпаниям, способным купить всё оптом, но использующим рабский труд? Так рабский труд непроизводителен (как учат нобелевские лауреаты от экономики) и юго-восточные госкомпании никогда не дадут настоящей цены. Да и какая она – настоящая цена? И почему срок аренды 50 лет. Может кто-то хочет там на 100 лет прописаться, изюбров разводить, а кому-то и 10-ти хватит? И ещё - масса вопросов, неразрешимых в рамках действующей системы.
При новом же режиме все вышеперечисленные вопросы решаются автоматически, при реализации следующих пунктов:
1. Вся сдаваемая территория делится на минимальные неделимые участки, например по 25 га. с символической стартовой ценой. На всей территории определяется стоимость государственного блага – охрана права собственности владельца земли и любого иного зарегистрированного имущества, в фиксированном проценте годовых от его стоимости.
2. Владеть любым количеством любых участков может только физическое лицо, любого гражданства (не только китайского или российского), дактилоскопически зарегистрированное в регистре собственников данной территории и имеющее там текущий рублёвый счёт.
3. Право собственности лица реализуется просто – в случае необходимости владелец вызывает подразделение местного ОМОНа в им указанные координаты (в пределах его земли), где идентифицируется по руке, идентифицируется спорная собственность, после чего хозяин получает право давать прямые указания ОМОНУ - что делать с нарушителями его права и с обнаруженным на его земле незарегистрированным имуществом.
4. Обкладывать таких собственников земли какими-то дополнительными налогами (например, экспортными пошлинами на лес, или на добычу золота\нефти, если таковое там вдруг сыщется) нет смысла, поскольку всё это будет автоматически учмтываться в динамически формируемом налоге на имущество и землю.
5. Если пожелает российское государство проложить, например, железную дорогу или газопровод через отданные частникам земли, или решит, что никто из собственников не даёт нормальной цены – всегда сможет закрыть проект скупив обратно участки и переведя их в федеральную, неторгуемую собственность.
Разумеется, всё вышесказанное – лишь общие принципы, работоспособные только вместе с выполнением массы более частных моментов, в совокупности не менее критичных. Например, если вышеупомянутый Майкрософт может\должен стать казахским собственником свой программы, то значит он может купить и любое другое казахское частное имущество, включая и нефтяные скважины (если они частные), и вообще весь реестр (имея достаточные долларовые средства). При нынешнем режиме работы национальных ЦБ это вполне возможно. Значит национальная финансовая система Казахстана должна работать как-то иначе, надёжно предотвращая поглощение с помощью эмиссии чужой валюты (действующая система, продвигаемая Западом, как раз под такое поглощение и заточена).
Д
алее, если доверенное лицо Майкрософта приобрело казахскую землю и развело там, например, овец, то чем функционально (в плане предоставления ему казахских госблаг) оно будет отличаться от соседнего крестьянина-собственника, но с казахским гражданством? Если – будет, то на каком основании? Ведь налоги все собственники платят одинаково. А если – не будет, то в чём тогда местный смысл гражданства? Есть смутное, пока ещё не аргументированное ощущение, что корректно реализованный справедливый режим сделает границы между государствами менее актуальными чем, например, между членами ЕС. Точнее, внутренние границы частных и федеральных владений будут более осязаемы и крепки, чем границы между странами, реализовавшими справедливый режим. Если эта гипотеза верна, то открывается возможность ликвидировать источник огромных солидарных потерь – сократить военные издержки развитых стран, снизив градус их хронической конфронтации.
Вообще-то, если мы нашли способ внутри страны защитить мелкого собственника от поглощения более крупным (средство от концентрации капитала), и если в стране действует реальная демократия (когда госвласть преследует солидарные интересы общества, а не какие-то иные), то серьёзная защита от внешней экономической экспансии возникает автоматически. Ведь в оплату за поставки на внутренний рынок иностранный производитель хочет получить что-то из национального ресурса, причём получить это нерыночно, за счёт монопольного доминирования, устанавливаемого через стадию демпинга, недружественного поглощения и коррупционной ренты. Но при новом режиме это становится маловероятным, поскольку автоматически пресекается самой экономической средой – силами других собственников-конкурентов.
Разумеется, для внешнего наблюдателя, разделяющего традиционные КЭТ-представления, такой режим будет выглядеть как жёстко протекционистский, ведущий неправильную валютную политику, нарушающий все нормы ВТО, целенаправленно мешающий экспансии сильных зарубежных производителей. Но если перейти с точки зрения корпоративных интересов, зацикленных на экспансии и сверхприбылях, на позицию простого человека и общества в целом, то для них, наоборот, новый режим открывает дополнительные возможности, снижая экономические барьеры.
Например, сегодня в России господствует режим бессовестного, хищнического корпоративного грабежа. 90% территорий служит дойной коровой олигархам, прописанным в московском регионе (резиденции правящего режима). В частности, все местные налоги (около 100 млр. руб в год) Газпром сливает в московский бюджет. Не удивительно, что от таких вливаний Москва распухает как раковая опухоль, ничего сама не производя, выйдя по плотности миллиардеров на первое место в мире. При этом остальные российские регионы всё больше начинают самоидентифицироваться как колонии, которых грабит московская метрополия. Новый экономический режим должен разрешить и эту коллизию, распределяя налог на собственность между двумя центрами производства госблаг – местным и федеральным (регион физического базирования собственности и федеральная казна), а место прописки хозяина этой собственности, регистрации фирмы или головного офиса – роли играть не будут.
7. Реформа банковской системы.
В настоящий момент российские банки представляют собой картель, руководимый верхушкой центрального банка. Интегральное качество этого «банковского сообщества» ниже среднего, о чём свидетельствует хотя бы т.н. обнальный бизнес, процветающий в России уже не один десяток лет (подробнее об этом показательном феномене и об участии в нём руководства ЦБ - в пресловутых «письмах Френкеля»). В обоих кризисах – 1998-го года и 2008-го, наша банковская отрасль показала себя далеко не с лучшей стороны. Сейчас, в 2017-ом банки продолжают лопаться с завидным постоянством, каждый раз обнажая многомиллиардные дыры в балансах. Неудачная конфигурация этой системы сложилась исторически и несёт в себе как минимум два неразрешимых системных конфликта (в условиях буржуазно-номенклатурной деспотии многократно усугубляемых).
Первый конфликт интересов вызван совмещением банками двух функций – перевода денег и кредитования. Чем хуже банки выполняют первую работу - чем медленнее проводят платежи и чем сильнее рискуют деньгами клиентов с простых расчётных счетов, тем, соответственно, большими ресурсами располагают для ростовщической деятельности и тем выше шансы приумножить их прибыль. Когда же банк прогорает (точнее – разворовывается) или наступает общий финансовый кризис, происходит одновременная блокировка обоих функций, подрывая деятельность и тех клиентов, которые за депозитным процентом не гнались и в долг банку не давали, а просто имели несчастье обслуживать там свои расчёты.
Второй конфликт – между кредитной функцией частных банков и ответственностью государства за качество национальной валюты (точнее – его прибылью от эмиссии качественной валюты и доходом от здоровой экономики). Банковская кредитная эмиссия качество денег портит прямо пропорционально объёму ссужаемых средств, обременяя казну и центральный банк издержками по стабилизации национальной валюты, вынуждая накапливать дополнительные золотовалютные резервы.
Разрешить обе коллизии позволит только чёткое разделение расчётной и кредитной функций. Последняя становится главной и единственной функцией частных банков - только они берут на депозиты, в том числе и у центробанка, и только они выдают кредиты частному сектору. Все же текущие расчёты проводятся единой государственной системой электронных платежей (уровень информационных технологий это уже позволяет), которая только перечисляет и хранит деньги клиентов, включая и счета банков, но никого не кредитует. (Хотя расчетная периферия - банкоматы и платёжные терминалы - вполне могут быть отданы на подряд частным компаниям, чтобы они конкурировали и облизывали клиентов).
Тем самым государство получает контроль за каждым безналичным рублём, причём, самым простым и дешёвым способом, без резервирования, страхования и издержек двойного контроля за транзакциями. Система расчётов становится неуязвимой от банковского кризиса любого масштаба, работающей непрерывно - платежи могут производиться круглосуточно, доходя за минуты, а не за дни. Кроме того, снимается опасение недобросовестной экспансии иностранных банков. С одной только кредитной функцией они здесь сильно не развернутся и стратегического контроля не получат.
8. Новая пенсионная система.
Согласно настоящей теории, нетрудоспособные граждане производят самим фактом своего пристойного существования общественное благо, потребляют которое все без исключения национальные собственники, пропорционально размеру/стоимости своего капитала с местной пропиской. То есть, если эти собственники не желают потреблять благо альтернативное, заключающееся в экономии на малоимущих, но несущего повышенный риск материальных и репутационных потерь, всегда сопутствующих социальным катаклизмам, первые должны покрывать издержки устраивающего их варианта (уже лет 200 все предпочитают финансировать социальный мир). На них же, на людей состоятельных (как главных выгодоприобретателях результата) ложится ответственность за сокращение рядов малоимущих и немощных людей проведением целенаправленной государственной политики - социальной, медицинской, образовательной и пр.
С другой стороны, должна всячески поддерживаться мотивация людей к напряжённому труду и саморазвитию, максимально отбивая желание превратиться в хронических иждивенцев, паразитирующих на обществе под предлогом какой-либо врождённой/приобретённой ущербности. Поэтому планируемая государственная пенсия должна обязательно складываться из двух компонент – из бюджетной составляющей (части общеналоговых сборов) и из персональных пенсионных взносов работоспособных граждан. Пропорционально накопленной за трудовой период сумме этих взносов и будут производиться последующие выплаты. Какой конкретно должна быть оптимальная величина обоих составляющих, сможет установить только длительная практика.
Предлагаемая новая государственная пенсионная система базируется на следующих принципах:
1. Она едина для всех граждан. (Зачем президенту, министрам, депутатам, военным, полицейским и прочим избранным - беспокоиться о пенсиях простого люда, если все «непростые» обслуживаются своей отдельной пенсионной системой, которая просто берёт деньги из бюджета, ни от чьих взносов не зависит, у которой никогда не бывает дефицита?)
2. Чем больше чиновников и бизнесменов занято обработкой и приумножением «длинных» пенсионных вкладов, тем быстрее и полнее последние превращаются в дым.
3. Уровень пенсионного обеспечения на 100% зависит от состояния страны на момент выплат. Если это состояние аховое, начиная с качества госэлиты, то никакие предварительные вложения в государственные или частные пенсионные фонды пенсионеров не спасут.
4. Дабы не плодить паразитов и эффективно управляться\корректироваться демократически, пенсионная система должна быть максимально простой, прозрачной и «автоматической» (нельзя модернизировать и оптимизировать то, что непонятно и нестабильно).
5. Все пенсионные права граждан создаются только через их (за них) реальные взносы в пенсионный фонд, по произвольным графикам.
6. Ежегодная бюджетная добавка к текущим пенсионным выплатам определяться гласно, единообразно, по известной всем процедуре, согласно текущей экономической ситуации.
Практическая реализация этих принципов близка действующему образцу - германскому государственному пенсионному страхованию, в основе которого лежит так называемый договор солидарности между поколениями, или, иными словами, принцип перераспределения. Внесенные в пенсионную кассу деньги не накапливаются, а сразу же используются для осуществления текущих выплат. Потенциальный пенсионер, производя «накопительные» взносы, копит пенсионные права не в денежных единицах, а в баллах, число которых зависит от сумм и от графика выплат (относительно возраста). При выплатах, сумма текущего общенационального сбора пенсионных отчислений плюс добавка из казны (если таковая потребуется) - автоматически делятся на текущую сумму баллов живущих пенсионеров, каждый из которых получает свою долю. Обслуживают такую процедуру минимум клерков с самыми простейшими функциями. Поскольку принцип начисления баллов и процедура сбора взносов - открыты, число пенсионеров и их баллы – известны, то всё, что было собрано в текущем месяце и не дошло до пенсионеров в следующем – украдено по определению.
Решат, например, верховные депутаты, что каждый из них должен получать пенсию как двадцать средних граждан. Значит, бюджет госдумы начнёт заранее вносить за них в пенсионный фонд дополнительные деньги, которые по известной и общей для всех формуле пересчитываются в будущие права. Но выплачиваться эти деньги будут сейчас – действующим пенсионерам, через повышение цены балла. А какие пенсии на свои дополнительные баллы потом будут получать депутаты – определится интегральным результатом их работы, качеством страны к моменту их выхода на пенсию.
При такой пенсионной системе «длинное» инвестирование пенсионных денег в экономику тоже возможно, только теперь оно будет производиться самими пенсионерами, на свой страх и риск, если они пожелают хранить свои «сверхдоходы» в инвестиционных банках.
Первейшая задаче непуганого буржуазно-номенклатурного режима - максимально освободить себя от социальных обязательств, включая и пенсионное содержание. Поэтому с начала 90-х российские певцы «либеральных реформ» всячески вбивали народу идею о выгодности личного пенсионного накопления, об исключительной ответственности гражданина за свой пенсионный достаток, о райских кущах частных пенсионных фондов, о том, что стариков должны содержать только работающая часть населения на отчисления со своей зарплаты.
Действительно, раз нефтегазовым скважинам\трубам и другим месторождениям не надо платить пенсии, больничные, декретные, пособия, так зачем же их облагать «социальной нагрузкой»? Пусть её несёт работяга, за гроши это хозяйство обслуживающий. Мало того, поскольку социальные выплаты даже для олигархов имеют низкий, «народный» потолок, несправедливо брать с высоких зарплат и доходов нуворишей тот же процент на социалку, что и с – низких, народных. В результате, сегодня из-под социального налогообложения выводятся колоссальные доходы. Только заработная плата в годовом исчислении не больше 463 000 руб. (т. н. лимит по страховым взносам) подлежит в России налогообложению. С заработка до 37 000 руб. в месяц выплачивается 34%, а все, что больше, вообще не облагается страховыми взносами - многомиллионные вознаграждения «топов», бонусы, опционы, дивиденды и прочие «зарплаты» толстосумов. Те же социальные взносы, что худо-бедно собираются, ополовиниваются коррупцией и раздутой бюрократией, от чего их законным получателям остаются позорные крохи.
Кто из россиян не прослушал миллион раз мантру о быстро стареющем и плохо размножающемся местном народце, которому надо пахать до гроба, терпеть мизерные пенсии/пособия и платить высокие налоги по «железному» основанию: потому что вчера на одного российского пенсионера приходилось два работника, сегодня – один, а завтра - лишь половина! Тем более, что некоторые недостаточно отчисляли со своей зарплаты в социальные фонды или, о ужас, вообще ничего не платили, получая «чёрную» зарплату.
Причём, запевает эту мантру предельно коррумпированное чиновничество, захапавшее вместе с олигархами и разного рода «кущёвскими цапками» в России стране буквально всё, подчистую, пользуясь печальным состоянием туземного населения (его глупостью, жадностью, разобщённостью). Которое год за годом покупается на классическую разводку – на обещание сохранить и преумножить деньги, вложенные в инвестиции (через государственные и частные пенсионные фонды). Мол потом, лет через 30-40, эти деньги с заоблачными процентами прироста обеспечат вкладчикам безбедную старость. И народ их послушно отдаёт, будучи уже неоднократно обманутым, неоднократно наблюдавшим как тают все его рублёвые накопления, как жируют на собранные деньги пенсионные чиновники и кормящаяся вокруг них шушера, видя мраморные хоромы пенсионных офисов и слыша о многочисленных случаях прямого воровства и пропажи пенсионных денег в лопающихся банках.
…Ханты-Мансийский негосударственный пенсионный фонд, один из крупнейших в стране, вложил миллиарды рублей в компании, находящиеся на грани банкротства. К таким выводам пришла внеплановая аудиторская проверка организации….. В частности, фонд инвестировал 8 миллиардов рублей пенсионных резервов в свою собственную "дочку" - девелопера "Юграинвестпроект"……Кроме того, около 800 миллионов рублей собственных средств Ханты-Мансийского фонда были вложены в векселя компании "Югра-Фарм", в которой введено внешнее управление. ….Подобные трудности российскому НПФ приходится испытывать впервые…Ханты-Мансийский фонд является пятым в России по объему собственного имущества, составляющего 27,1 миллиарда рублей. По пенсионным резервам (22,5 миллиарда) он идет на четвертом месте среди НПФ. Численность клиентов фонда достигает 320 тысяч человек…
Даже в относительно законопослушных западных странах распространённая практика инвестирования «длинных пенсионных денег» в экономику имеет существенные недостатки. Хотя там государственный контроль за оборотом этих средств гораздо строже, чем на постсоветском пространстве, социальные выплаты и налоги легко становятся предметом активного политического торга, преобразуясь в личный политический капитал, а инвестиционные риски легко конвертируются в финансовый личный капитал, причем делается это за счёт пенсионерам, в пользу принимающих решения политиков и банкиров.
Наглядно технологию покупки пропуска во власть за чужой счёт показала в течении 2000-ных греческая госэлита, которая практически перестала собирать в стране налоги, фальсифицировала казённую отчётность, а социальные расходы покрывала займами на международном долговом рынке. После нескольких лет популистского рая наступила расплата - накопился огромный госдолг, казна опустела, желающие льготно кредитовать греков перевелись, а народ ударился в забастовки и демонстрации. Если бы не многомиллиардная помощь ЕС, испугавшегося возможного дефолта Греции и выхода её из еврозоны, греческие бюджетники и пенсионеры остались бы ни с чем.
Более других преуспели в инвестиционной утилизации социальных взносов американцы, закачав их в разного рода ценные бумаги (финансовые пузыри, прежде всего – ипотечные). Когда же пузыри начали лопаться и возник «финансовый кризис», дыры в пенсионных и других фондах правительство заткнуло простой долларовой эмиссией, скупив «токсичные активы». Это временное облегчение, поскольку эмиссия обязательно приведёт к инфляции и падению доходов социально обеспечиваемых – к тому же, к чему уже пришли и греки, только иным путём.
Кстати, тупиковое положение с российскими пенсиями периодически толкает людей, непосредственно за них отвечающих по должности, к мыслям о распределительной схеме. О чём, например, в конце 2010 года заявил в СМИ заминистра Минздравсоцразвития Юрий Воронин. По его словам, министерство намерено рассмотреть вопрос об отмене обязательной накопительной части пенсии. Если этот проект будет осуществлен, то все пенсионные отчисления работающих граждан будут направляться на текущие выплаты пенсионерам, а создавать собственные пенсионные накопления, на которые сегодня отчисляется 6% зарплаты, можно будет только в частном порядке. Все отчисления на накопительную часть пенсии будут добровольными. Он добавил также, что те страны, которые давно перешли на накопительную пенсионную систему, "сейчас в ней полностью разочаровались".
Разумеется, данная инициатива Минздравсоцразвития появилась не из-за проницательности его начальников, а по причине банальной нехватки денег после кризиса 2008-го года. Которая, в свою очередь, неизбежна при нынешнем уровне воровства и кутежа пенсионных структур, как государственных так и частных. Если проект Минздравсоцразвития будет реализован, больше денег у пенсионеров не появится. Власть лишь сбросит с себя часть обязательств, перестав отвечать за накопительную часть пенсии, уберечь которую от разворовывания оказалось практически невозможно.
Казалось бы, сходные полновесные кубышки, которые десятилетиями функционируют без особых проблем и позывов на реорганизацию - «фонд национального благосостояния», золотовалютный резерв ЦБ, фонд Сколково, Роснано и пр. Но в отличии от них, у пенсионного фонда есть одна специфическая особенность – ежемесячно из него должны выплачиваться большие миллиарды десяткам миллионов россиян. Поэтому, если пенсионный фонд вдруг обчистят, те же миллионы граждан не позднее 30-ти дней с момента кражи автоматически получат о персональное извещение совершённом высокими начальниками тяжком государственном преступлении, с доставкой на дом. А что сегодня реально лежит в «национальном благосостоянии», в ЗВР и других «непенсионных» копилках – никому справки не приходят, это одному Богу известно. Даже если там уже пусто, мы об этом можем не догадываться десятилетиями. Потому-то вокруг пенсионной системы и кипят постоянно страсти, порождаемые неразрешимой коллизией между желанием и возможностью разжиться её содержимым, и необходимостью ежемесячных выплат престарелому плебесу.
9. Эффективное высшее образование.
Текущее плачевное состояние государственной системы высшего образования общеизвестно и весьма показательно, являясь ярким примером деградации, начавшейся чисто номенклатурно, ещё в позднесоветский период, дополненной разложением новейшим, буржуазно-номенклатурным. Поскольку будущая массовая демократическая культура будет внедряться, преимущественно, в процессе среднего и высшего образования, то обеспечивающие культурную революцию государственные учреждения (школы и вузы) должны быть обязательно приведены в нормальное, работоспособное состояние.
Как и в любых других госструктурах, деградация нашего высшего образования порождается сочетанием трёх основных факторов: реализацией шкурно-паразитических интересов вузовской номенклатуры, испытывающей постоянный отрицательный отбор, и отсутствием адекватной государственной политики по большинству направлений (и, как следствие, отсутствие практической цели образования). Также, имеет место обострение общемировой проблемы лишних рабочих рук (Решаемой, в частности, передержкой молодёжи в образовательной системе, что дремучими туземными госэлитами, глядящими Западу в рот, расценивается как передовой стандарт и тупо копируется, в нелепом стремлении превзойти его «конкурентно»). Всё это, совокупно реализуясь в предельной форме, последовательно превращает вузы в частные лавки по продаже липовых дипломов (при полном отсутствии какого-либо содержательного учебного процесса, без связи с последующей работой выпускников, кроме факта получения самих статусных «корочек»).
Поскольку устранение вышеперечисленных базовых факторов возможно только при успешной реализация плана демократизации в целом, явно выходя за пределы локальной реорганизации, собственно, системы образования, предположим, что первая (реализация) состоялась, и вопрос стоит уже чисто технический – как следует организовать учебный процесс, чтобы самые способные превращались в необходимых стране специалистов, с минимальными общественными издержками. Получается следующая система:
1. В вуз принимаются все желающие, вне зависимости от школьных отметок, результатов ЕГЭ (который, разумеется, будет ликвидирован) и без вступительных экзаменов.
2. Первый этап обучения – строго заочный, самостоятельный, по месту жительства, по соответствующей литературе и выложенным в Интернет материалам. Все семинары и контрольные работы – удалённо, без стипендий и переездов. Заканчивается этот этап сдачей экзаменов в местном же центре удалённого тестирования/сертифицирования. Продолжительность этапа – по желанию и возможностям студента. Можно начинать обучение хоть в старших классах, сдавая тесты по готовности. Так же, на этом этапе для отдельных специальностей проводится очное практическое тестирование на профпригодность в местных центрах соответствующей специализации. Например, будущие хирурги проходят первую практику по анатомии в морге своей местной больницы. Также, по месту жительства проходят медкомиссии и сдачи первых физкультурных нормативов.
3. Второй этап обучения – уже очный, близкий по форме к традиционному, с чёткими временными рамками. Лекции отсутствуют в принципе, как недопустимый анахронизм. Только – самостоятельно штудируемые учебники, дополняемые семинарами, лабораториями, практической работой и экзаменами/тестами. Возможно, по отдельным специальностям этот этап будет разбит на две стадии – сначала обучение в региональном институте, а уже завершение образования и диплом – в федеральном центре, оснащённом самой передовой учебно-производственной базой, тесно связанной с заказчиками на выпускаемых специалистов.
Весь преподавательский состав госинститутов является госслужащими, номенклатурой федерального министерства высшего образования (Возможно, - не одного, а нескольких, специализированных. Медицина, сельское хозяйство, педагогия и пр.) Финансирование вузов - чисто госбюджетное, централизованное, поэтому никакой местной самодеятельности и никакой «академической свободы». Последней обладают только вузы частные, чисто коммерческие, обучающие кого угодно и чему угодно, но без копейки казённых денег.
10. Оптимизация ГИБДД.
Российская дорожная полиция – не Бог весть какой по значимости орган, но на его примере хорошо видна логика работы буржуазно-номенклатурной машины власти.
В советское время, когда существовал огромный государственный автопарк, надзирающая за его состоянием и эксплуатацией госслужба была вполне логична. Но сегодня, при капитализме, ситуация в корне изменилась: автотранспорт стал в основной своей массе частный, застрахованный в частных компаниях, производимый на частных заводах, обслуживаемый в частных автосервисах, возящий грузы частных клиентов. Все мыслимые коллизии и перекосы во взаимоотношениях этой пятёрки вполне разрешаются нормальным законодательством и здоровым коммерческим интересом. Соваться в них со своей надзорной функцией военизированному госоргану есть только одно основание – паразитическое кормление внушительного отряда придорожных полицейских, которые кремлю чем-то дороги в их нынешнем качестве.
То есть, если бы наша государственная власть исходила из логики приумножения общественного блага, функции ГАИ перераспределялись бы следующим образом. Талоны техосмотра были бы ликвидированы ещё в 2003 году, в день запуска системы ОСАГО. Страховым структурам, непосредственно заинтересованным в снижении аварийности своих клиентов, есть прямая выгода следить за техническим состоянием страхуемых автомобилей, пользуясь эффективным инструмент принуждения – дифференциацией стоимости страховки, вплоть до отказа в её выдаче (что обеспечивает фактическое поглощение талонов ТО страховыми полисами, как это уже проделали с другой абсурдной бумажкой - «рукописной доверенностью»). Кстати, как показывают последние громкие аварии c самолётами, судами, ракетами и целыми ГЭС, российский гостехнадзор сгнил не только на автотранспорте, а - повсеместно.
Далее, по тем же основаниям есть смысл передать страховщикам и вторую сугубо паразитическую функцию ГИБДД - выдачу водительских прав. Нелепо, когда частный обучающий центр уровня негосударственного ВУЗа может сертифицировать гражданина для управления авиалайнером, АЭС, прокатным станом, для операций на сердце, в то время как право езды на мопеде можно получить только в батальоне или роте, у людей в форме и при оружии, под командованием аж целых генералов. Которые, что примечательно, никак за реальный уровень водительских навыков не отвечают (в отличие от страховщиков, если те выдают шофёрские права вместе с длительным, на несколько лет, расширенным полисом гражданской ответственности).
В полиции (куда вольется дорожно-патрульная компонента ГИБДД) из нынешних авточиновничьих функций есть смысл оставить только доступ в базу данных собственников автотранспорта (для перерегистрации и контроля, как и в других развитых странах). Разумеется, саму базу должна обслуживать не милиция, а отдельная госслужба, в числе прочих информационных баз и кадастров. Патруль на дороге у водителей должен не бумажки проверять, а отпечатки пальцев на предмет наличия (опять же в соответствующей базе данных) прав на вождение, страховку и собственность на авто. Сегодня, кстати, задачу учёта автотранспорта ГИБДД решает из рук вон плохо, не сумев за 15 лет компьютеризации создать в России единую базу данных единиц автотехники и их владельцев (а скорее, не пожелав это сделать для возможности участвовать в прибыльном бизнесе автоугона, перепродажи краденых и контрабандных автомобилей, которому такая база могла бы сильно помешать).
11. Спорт высших достижений.
Последний показательный «инвалид», требующий капитальной перестройки, наш российский «большой спорт» - дорогостоящий пережиток советского периода и холодной войны (когда победы на спортивных аренах приравнивались к победам военным, дипломатическим и идеологическим, причём с обеих сторон фронта). Давайте называть вещи своими именами. Профессиональный спорт веками именовался «цирком» и был им по факту – чисто развлекательным, частным коммерческим предприятием, не влияющим ни на здоровье общества, ни на его международный авторитет, ни на что, куда бы имело смысл вбухивать деньги налогоплательщиков. Таковым цирковой спорт является и сейчас, но спортивные чиновники и бизнесмены, естественно, не прочь вытянуть из казны на, якобы, пропаганду массового спорта и престиж страны, а на деле – для покрытия издержек своей цирковой индустрии и на личный карман.
Думаю, по степени своего разложения российский спортивный картель (объединяющий соответствующее министерство, федерации и клубы), превосходит даже Госавтоинспекцию. Поэтому он должен быть расчленён на две независимые (финансово и организационно) части. Цирковая индустрия «большого» профессионального спорта должна быть полностью отделена от государства и его казны, финансируясь, исключительно, выгодоприобретателями этого бизнеса - производителями спортинвентаря, рекламодателями, телеканалами, организаторами соревнований-шоу и т.п. Бюджетные же деньги должны расходоваться только на цели общественно-полезные: на воспитание физической культуры у максимального числа граждан, через общедоступный любительский спортивный досуг.
Должна быть разработана последовательность спортивных нормативов (возрастная), сдавая которые - со школы и до пенсии, гражданин за каждую успешную сдачу получает премию (спортинвентарь, абонементы, путёвки в спортлагеря, на турбазы, и т.п.) Потом общество компенсирует эти расходы экономией на медицине, тюрьмах и отлове всяких уродов. Соответственно, единственной целью работы российского спортивного министерства должно быть максимальное число россиян, для которых физическая культура является такой же естественной поведенческой нормой как и культура, например, санитарная, из разряда чистки зубов и пользования туалетной бумагой. Количество же медалей, завоёванных нашими циркачами на международных профессиональных соревнованиях, или заполняемость спортивно-цирковых школ - из показателей работы спортивных чиновников полностью исключаются.
12. Плюсы и минусы современной России, на пути к справедливому экономическому режиму.
К очевидным плюсам РФ относится большая свободная территория, потенциально пригодная для жизни, при низкой, естественным образом падающей численности населения. Критичная для большинства развитых стран проблема перенаселённости нами уже решена с большим запасом. Другой плюс - низкая легитимность основной массы крупного частного капитала (прежде всего – земельного и ресурсного), делающая последний доступным для национализации и демонополизации (для распределения среди населения) при смене общественной формации. И последний существенный плюс - богатые природные ресурсы и ядерный оборонительный потенциал - позволяющие надёжно защититься от зарубежных противников демократических и экономических реформ.
Главным минусом представляется разруха в головах, начиная с - властьимущих. Низкая квалификации, бескультурие, извращённая мотивация - делают нашу государственную элиту неспособной ни только на серьёзные реформы, но даже на наведение элементарного порядка ради укрепления собственного положения. Всё, что эти государственные мужи пытаются делать созидательного (не строго на свой карман или статус, но и на общее благо), или изначально абсурдно или встаёт в безумные траты, несопоставимые с результатом. Например, планы Путина\Медведева по превращению Москвы в «мировой финансовый центр», возведение сколковского «наукограда», строительство на Дальнем Востоке центра приёмов для саммита АТЭС, проведение Олимпиады в Сочи, скоростные поезда, переименование милиции в полицию, и т.д., и т.п. Как подобные капитальные утопии «отливаются в граните» наглядно демонстрируют пустой долгосторой-банкрот – «Москва Сити» - колоссальный офисный центр, окупаемость которого могла привидеться только в воспалённом «новорусском» воображении, заражённом догмами современной экономической «науки» в её фундаменталистской, докризисной версии.
Что бы понять природу океанов, достаточно одного стакана. Например, недавнее выступление молодого и перспективного начальника российского Кавказа А.Г. Хлопонина перед студентам ингушского госуниверситета. В котором он предложил решать проблему перенаселённого, бедного и запредельно коррумпированного кавказского региона таким проверенными средствами как возведение «мирового центра противодействия терроризму» и инновациями.
…..Нельзя всю жизнь приходить и говорить с протянутой рукой - дайте. Надо что-то предложить, что бы здесь что-то могло родиться. Если эта земля благодатная, она может что-то дать. Значит скажите, ведь не во всём земном шаре есть норильский никель где там копнёшь и там одни драгоценные металлы или Сибирь где кругом нефть. Есть огромное количество разных других стран. Скажите, что вам интересно. Может построить огромный центр и сказать что этот центр - мировой центр противодействия терроризму, мир против террора. И сделать так что бы сюда раз в год приезжали со всего мира самые известные в мире музыканты, деятели культуры, давали галоконцерт. И создавать здесь инновации....
Любому нормальному человеку, минимально знакомому с российскими реалиями вообще, и с местными кавказскими, в частности, ясен предельный абсурд рекомендаций Хлопонина. Что, кстати, меньше чем через год подтвердили события в доселе спокойной, «туристической» Кабардино-Балкарии, в разгар горнолыжного сезона. В регионах, где коррупция уже приняла абсолютно варварские, повседневно-бытовые формы, в открытую проявляясь даже в таких законопослушных сферах как почта или сбербанк (когда выдача мелким клерком пенсии или перевода обычно сопровождается принудительным удержанием «чаевых»), удивление вызывают не вооруженные эксцессы, а то, что они до сих пор не перерастают в массовые народные волнения.
Очевидно, что государственная элита с такими тараканами в головах, зацикленная на своих шкурных проблемах, ни на какие позитивные национальные стратегии не способна в принципе. Только - на слова о модернизациях-инновациях и латание дыр, когда редкие локальные успехи возникают лишь как случайные стечения благоприятных обстоятельств, неизменно сменяющиеся неслучайной провальной обыденностью. Например, перманентная борьба с инфляцией, неоднократно побеждённой, или - с коррупцией, которая ещё никогда не отступала, а только отходила в тень более крупных проблем.
Впрочем, не лучше обстоит дело и с разрухой в головах рядовых граждан. Какая-либо целостная солидарная идеология там отсутствует в принципе. Общественное сознание крайне фрагментарно, слеплено из обрывков двух суррогатных идеологий – остатков советской и верхов западно-буржуазной. И эта каша - в лучшем случае, когда естественные базарно-коммунальные обывательские инстинкты разбавляются хоть чем-то книжным. Плюс, полное отсутствие психологии собственника\хозяина страны, с начисто вытравленной привычкой спрашивать за свои проблемы с вышестоящих товарищей, политически объединяясь и легально-демократически давя элитную нелюдь. Впрочем, надо отдать должное, центральные и местные власти зарождению подобных навыков активно противодействует.
Недалеко от обоих – госэлиты и народа - ушла так называемая «демократическая оппозиция». Развитой Запад прямо заинтересован в нынешнем, подчинённо-разболтанном состоянии российского общества, поэтому спонсируемая из-за границы «либерально-демократическая» пропаганда направлена не на излечение России от феодального паразитизма, а лишь на усиление его компрадорской составляющей, на искоренение всякой самодеятельности и суверенитета. Соответственно, планы и действия всех политические движений и фигур, получающих поддержку на Западе (самый яркий пример чего – Ходорковский), направлены, исключительно на неоколонизацию России, удаляющую её от ИПО.
Консервирует вышеописанную разруху в головах российская «нефтяная игла» - высокий ресурсный доход, позволяющий даже такой слабой госэлите гасить подачками народное недовольство и затыкать дыры. Что, впрочем, оборотная сторона одного из наших плюсов, без которого мы крепко сидели бы на кредитном крючке МВФ и прочих спонсоров-доброхотов (как большинство постсоветских государств – фактических неоколоний).
Вступление
1
2
3
4
5
6
7
Обсуждение теории СЛМ
редакция 03.2017